Песня слов

Приводя в сравнение строку «Ты помнишь ли костры на площади огромной…» («В соленых жемчугах спокойно ходит море.»), А. Л. Дмитренко пишет: «Указанная автоцитата позволяет в данном контексте интерпретировать камин как метафору костра. Возможно, эта метафора обязана своим возникновением разговору Александра Блока с молодыми петроградскими поэтами о литературном значении образа камина, который, если верить воспоминаниям Л. И. Борисова, состоялся в 1920 или 1921 году у костра на Исаакиевской площади в Петрограде <…> „Кто-то – кажется Вагинов, – заметил, что камин даже и вовсе не огонь, – камин всего лишь материал для романсов… Впрочем, и то хорошо!“» (Борисов Л. За круглым столом прошлого: Воспоминания. Л., 1971. С. 19.) – ПН2. С. 154.

45. «ОДИН БРЕДУ СРЕДИ РОГОВ УРАЛА…» – ПН. С. 34; ЗР. С. 77; СС. С. 53; ПН2. С. 38.

Браслеты кораблей касались островов – темная метафора несколько проясняется, если сравнить ее со стих. «Как нежен запах твоих ладоней…»

46. «В НАГОРНЫХ ГОРНАХ ГУЛ И ГУЛ И ГРОМ…» – ПН. С. 37; О. С. 7; СС. С. 54; ПН2. С. 41.

Первая строка исправлена другими чернилами; было [На горных] горнах.

Этим стихотворением открывалась подборка стихотворений Вагинова в альманахе «Островитяне. I», уже не машинописном, а изданном типографским способом, тиражом 1000 экз. весной 1922 г., хотя датирован он декабрем 1921-го. В альманах вошли стихи Вагинова, Тихонова, Колбасьева. Первый номер стал единственным и последним. В рукописи ПН имеется переправленный вариант первой строки: «На горных горнах гул и гул и гром».

Мцхета – древний храм в Грузии. По предположению Т. Л. Никольской, во второй строке частичная анаграмма находящегося там собора Светицховели; упоминание Мцхеты может быть связано с личными впечатлениями во время путешествия по Кавказу в 1913 г. (см.: ПН2. С. 155).

Далее в рукописи следует стихотворение «Любовь опять томит, весенний запах нежен…», позже включенное автором в цикл «Финский берег» и публикуемое ниже в составе этого цикла.

47. «И УМЕР ОН НЕ ПРИ ЛУНЕ ЧЕРВОННОЙ…» – ПН. С. 39; О. С. 8; СС. С. 56; ПН2. С. 43.

Далее в рукописи ПН следует стихотворение «Двенадцать долгих дней в груди махало сердце…», также вошедшее в «Финский берег».

48. «Я ВСТАЛ ПОШАТЫВАЯСЬ И ПОШЕЛ ПО СТЕНКЕ…» – ПН. С. 41; СС. С. 58; ПН2. С. 45.

А Аполлон за мной, как тень скользит – за мной вставлено над строкой. После …тень мою! ошибочно не закрыты кавычки. Миф о пришествии Аполлона как жестокого и злого божества, требующего кровавой жертвы, – один из основных мифов того, что Л. Чертков назвал вагиновским «туманным эпосом». Ср.: «В крылатых облаках…», МГА и др. Одним из источников такого образа Аполлона следует назвать новеллу У. Патера «Аполлон в Пикардии» в его книге «Воображаемые портреты» (рус. пер. П. Муратова, 1908 и 1916), по сообщению А. И. Вагиновой, любимой книге Вагинова с юных лет. «Эта трактовка соотносится с греческим мифом об Аполлоне Гиперборейском и, в особенности, с его архаическими вариантами. <…> Т. Л. Никольская и В. И. Эрль указывают еще один вероятный источник <…> – статью А. Балльера „Аполлон будничный и Аполлон чернявый“ («Союз молодежи. 1913. № 3. С. 11–13), в которой провозглашается гибель Аполлона как воплощенного идеала культуры прошлого и появление нового Аполлона, символизирующего искусство будущего» (ПН2. С. 157).

49. «ПАЛЕЦ МОЙ СИЯЕТ ЗВЕЗДОЙ ВИФЛЕЕМА…» – ПН. С. 42; ЗР. С. 73; СС. С. 59 (с вариантом 4-й строки: …песни твердит); ПН2. С. 46. См. примеч. к стих. «Грешное небо с звездой Вифлеемскою…».

Сенная – площадь в Петербурге. Стихотворение произвело большое впечатление в тогдашних литературных кругах. Даже И. Садофьев, резко отрицательно оценивая ЗР, заметил, что у Вагинова «такой палец, что только ахнешь» (Садофьев И. Мертвая и живая литература // Литературная неделя. № 4. Приложение к «Петроградской правде». 1922. 11 июня. № 128). Ср.: «Каждый палец мой – исчезнувший город…» и др. стихотворения с подобной образностью.

50. «ЧЕРНЕЕТ НОЧЬ В МОЕЙ РУКЕ ПОДЪЯТОЙ…» – ПН. С. 43; О. С. 10; СС. С. 60, с вариантами: Что делать мне с моим умершим телом; Ходил другой с своею вечной дамой; ПН2. С. 47.

Вечная дама – возможно, ироническая контаминация «Прекрасной дамы» с «Вечной женственностью».

Пропахло рожью солнце – ср. конец стих. «О, удалимся на острова Вырождений…»: люди солнца в колосьях ржи противопоставляются людям луны, лунатикам и звездочетам, к которым причисляет себя Вагинов.

51. «ТЕМНЕЕТ МОРЕ И ПЛЫВЕТ КОРАБЛЬ…» – ПН. С. 44; СС. С. 61; ПН2. С. 48.

52. «ВЫШЕЛ НА КАРПОВКУ ЗВЕЗДЫ СЧИТАТЬ…» – ПН. С. 47; СС. С. 62, с вариантом: А за спиной Луны перевитые песни.

В рукописи можно прочитать За спиной… – А, возможно, зачеркнуто.

Карповка – речка в Петербурге.