Песня слов

Промозглый Питер легким и простым
Ему в ту пору показался.
Под солнцем сладостным, под небом голубым
Он весь в прозрачности купался

И липкость воздуха и черные утра,

И фонари, стоящие, как слезы,
И липкотеплые ветра
Ему казались лепестками розы.

И он стоял, и в северный цветок,

Как соловей, все более влюблялся,
И воздух за глотком глоток
Он пил и улыбался.

И думал: молодость пройдет,

Душа предстанет безобразной
И почернеет, как цветок,
Мир обведет потухшим глазом.

Холодный и язвительный стакан,

Быть может, выпить нам придется,
Но все же роза с стебелька
Нет-нет и улыбнется.

Увы, никак не истребить

Видений юности беспечной.
И продолжает он любить
Цветок прекрасный бесконечно.

Январь 1934

«В аду прекрасное селенье…» *

В аду прекрасное селенье
И души не мертвы.
Но бестолковому движенью
Они обречены

Они хотят обнять друг друга,

Поговорить.
Но вместо ласк – посмотрят тупо
И ну грубить.

Декабрь 1933

Приложение 1. Парчовая тетрадь

Весенняя элегия *

Моя душа – это старая, заглохшая столица,
Моя душа – это склеп изо льда,
Где бродят бледные, изнуренные лица,
Где не бывает весны никогда.

В мою душу, как в мертвый город

Лишь иногда приходят паломники
И в тоске небывалой рвут вороты,
Увидя старую истощенную каменоломню.

В моей душе никто не создаст красив<ого> замка,

Где бродят пажи и принцессы,

Где смеются зеркала в причудливых рамках

Смотря на послов из Бенареса.

Все мертво, все пусто… И лишь иногда…

Иронически смеются старые вороны
И шепчут: «Весна не придет никогда
В эту старую заброшенную сторонуо».

Счастье *

Счастье – это странная девочка в розовом платье,
Что играет в сэрсо средь снегов
И не знает, ни вьюги, ни злобы ненастья
Ни свирепого воя ветров.

Для нее не снега, а алмазные копи,

Для нее бирюзов и кристален ручей,
И закинув колечко в безбреж<ные> топи
Она нежно смеется и скачет бойчей.

И в тумане холодном и серой трясине

Вновь смеется любовь и рыдает рояль
И, как в старой истертой картине,
Где-то спит и тоска и печаль.

«У меня на глазах слезы…» *