Песня смерти и крови (СИ)

Дернув поводок в другую сторону, нервный Криспи потащил Коннора от переулка прочь, вверх по улице, откуда они и пришли. Потом вдруг снова остановился, — Коннор, ещё не оправившийся от странного, иррационального страха, снова едва не споткнулся о пса, — и опять рванул вперед, подкатываясь прямо под ноги высокому мужчине в куртке-парке, молча курившему у своей машины.

— Черт! — Коннор, который обычно мог удержать Криспи, не ожидал такого рвения. — Простите, мистер, он обычно не такой…

Криспи ткнулся носом в ладонь мужчины, заскулил, как скулил, признавая чье-то превосходство и власть. Безоговорочным вожаком стаи для него раньше всегда был Коннор.

— Всё в порядке, — незнакомец улыбнулся и перестал быть незнакомцем.

Теперь-то он оказался вполне узнаваем: их учительница музыки, о которой много и восхищенно рассказывала Кэрри, обожавшая ходить на хор, развесила портреты этого чувака в кабинете, а ещё его фотка в рамке болталась на доске почетных выпускников Баддингтаун Хай.

Из-под капюшона парки на Коннора смотрел Марк Аллен.

— Он безобидный, мистер Аллен. Крисп, к ноге, мальчик! — Коннор дернул поводок, и Криспи неохотно подчинился. — В душе не ебу, что на него нашло.

— Просто знает, что я не причиню ему вреда, — мистер Аллен снова улыбнулся. Присев на корточки, потянулся и почесал Криспи между ушей. — Дома в Калифорнии у меня тоже собака.

Он совсем не удивился, что Коннор его знал — возможно, привык к чужому вниманию, он ведь в группе играл. И продолжает играть, кажется. Тут уж Коннор не знал точно: все его познания в музыке ограничивались Спотифаем, где он слушал последние новинки, да и то фоново. Читать и играть в соккер ему нравилось больше.

Криспи лизнул мистеру Аллену ладонь, и Коннор испытал легкий укол необоснованной ревности. Его пёс был дружелюбным всегда, но сейчас в его поведении было что-то не так.

Будто он почувствовал в мистере Аллене что-то…

Что-то, что сам Коннор не мог чувствовать, потому что был… человеком?

Какие-то тупые мысли лезут ему в голову. Просто бывают люди, располагающие к себе всех животных в радиусе километра.

«Ага, Белоснежка, например, — хмыкнул внутренний голос. — Или Эльза из любимого мультика Кэрри?»

— Будь осторожен, — Марк Аллен поднялся на ноги, вытащил из пачки вторую сигарету. — Я только приехал в город по делам, а уже услышал, что тут бешеный медведь шастает.

— Всё в порядке, — кажется, Коннор брякнул это даже слишком агрессивно. Добавил, придерживая Криспи уже за ошейник. — Я живу не так уж и далеко.

На мгновение ему показалось, что мистер Аллен повел носом, принюхиваясь, как животное, а зрачки его в свете фонарей удлинились.

Обман зрения. В следующее мгновение всё уже было нормально.

— И всё же будь осторожен.

Странная просьба от странного человека. Или всё же нет? Весь город старался жить своей прежней жизнью, даже после смерти Рори и Сандерса, но напряжение всё равно густо висело в воздухе, будто осенний туман. Возможно, мистер Аллен просто поддался этому. Как и многие другие. Даже мама просила Конора быть осторожнее. Даже Кэрол. И Хизер… когда прощалась с ним после того разговора.

В последнее время в Баддингтауне всё было не то и не так.

========== Глава двадцать третья ==========

Комментарий к Глава двадцать третья

Aesthetics: https://vk.cc/cb5Ri3

https://vk.cc/cb5Rx4

— Пап, со мной всё хорошо, — Хизер прижала трубку к уху плечом. Её отец так и не научился пользоваться скайпом, а после смерти матери три года назад и вовсе забросил современные технологии, предпочитая старый добрый телек и пиво под футбол или бейсбол. — Я собираюсь поехать в Бакспорт, немного отдохнуть. Да. Да. Я позвоню, хорошо? Пока, пап, люблю тебя.

Она сбросила вызов, тяжело вздохнула и плюхнулась на постель, упала спиной на покрывало.

Лгать отцу было отвратительно. Вранье оставило горький привкус на языке, камнем легло на её душу, но Хизер понимала, что «белая ложь» — это ложь во спасение, и порой к ней приходится прибегать.

Она не находила себе места с самого утра. Её метало между «никуда не ездить», «поехать и объяснить Коннору, что они не могут быть вместе» и «будь что будет», и от мысли, что решать нужно прямо сейчас, бросало в ужас.

Проще всего было бы никуда не ехать. Сделать вид, что разговора в машине Коннора и вовсе не было, что они не целовались снова, не в силах отпрянуть друг от друга. Что её не тянуло к нему так сильно. Что с ним не было так хорошо и спокойно… несмотря на то, как он едва не поступил с Джеммой.

Хизер могла обезопасить себя. Она была уверена: если ясно дать понять Коннору, что никаких отношений между ними нет и быть не может, по крайней мере, сейчас, он не станет настаивать или тревожить её снова. Он был бесконечно упрям, но не глуп, и он либо догадается подождать до выпускного, либо… Черт. Она провела по лицу ладонью. Второе «либо» устраивало её разум, но не устраивало её сердце.

Она влюбилась в Коннора.