Песня светлячков

Брей молча отошла. Родители никогда не поднимали на нее руку, но словами можно отхлестать еще больнее. И так – год за годом. Брей не любила рассказывать о подобных вещах, но мне было достаточно того, что я слышал своими ушами, бывая у нее.

– Элиас, а тебе сейчас лучше всего пойти домой, – сказала мне мать Брей.

Она говорила так, словно ничего особенного не произошло. Или произошло то, что меня никак не касалось.

Синие глаза Брей были полны слез. Мельком взглянув на меня, она схватила со стола табель – предмет недавней гордости – и изорвала в клочки. Выкрикнув что-то, чего я не расслышал, она швырнула горсть обрывков отцу в лицо и убежала к себе. Дверь ее комнаты захлопнулась с таким шумом, что задрожали картинки, развешенные по стенам гостиной.

В коридоре я столкнулся с ее старшей сестрой Райен. Я хотел молча пройти мимо, но она меня окликнула.

– Привет, Элиас. Брейел уже дома?

– Да, – ледяным тоном ответил я. – Если это место называется домом.

Я выскочил на крыльцо, почти с таким же грохотом захлопнул дверь и даже не пошел, а побежал прочь.

Брей свернулась калачиком. Я гладил ее шелковистые волосы, стараясь поскорее загасить вспомнившийся эпизод. Думаю, Брей была права. Родители не хотели ее понимать.

Глава 26

Элиас

– Притормози у того магазинчика, – попросил Кейлеб. – Мне надо отлить.

Тейт остановился у знака и свернул на стоянку возле старого, обшарпанного винного магазина. Витрины были густо заставлены бутылками пива и виски. У входа стоял шкаф-холодильник. К его боку был прилеплен выцветший плакат с белым медведем. У стены, под металлическим навесом, стояла всего одна машина. Надо думать, автомобиль владельца магазина.

– Поторопись! – крикнул Тейт, высунувшись из окошка джипа.

Кейлеб вошел в магазин. Лениво звякнул дверной колокольчик.

Мы сидели молча. Брей почти спала у меня на плече.

– Есть хотите? – спросил Тейт, поворачиваясь к нам.

– Я вполне сыт, – ответил я и посмотрел на Брей.

– Я тоже, – сказала она.

– Точно сыты? А то могу сбегать и принести вам по пакетику вяленого мяса, – предложил Тейт.

Он сидел, развернувшись к нам. Левая рука упиралась в подголовник пассажирского сиденья.

– Нет, спасибо, – сказала Брей.

Тейт кивнул. Он включил радио и попал на «Sail» – песню рок-группы «Эволнейшен». Мы все моментально включились в ее ритм. Мы раскачивали головой, подпевая музыкантам.

– Пожалуй, и я навещу туалет, – вдруг объявил Тейт. Он открыл дверцу и потянулся к ключу зажигания.

– Оставь, – попросил я. – Иначе радио смолкнет. Такая потрясающая песня.

– Ладно, – согласился Тейт и трусцой направился к винному магазину.

Мы с Брей целиком погрузились в музыку. Я откинулся на спинку и закрыл глаза. Брей легла мне на колени. Музыка была нашим лекарством. Пусть и ненадолго, но она отодвинула от нас внешний мир.

К действительности нас вернул звук выстрела. Мы оба подскочили на сиденье.

– Что это? – насторожилась Брей.

– Похоже, кто-то стрелял.

К джипу бежали Тейт и Кейлеб с пистолетом в руке.

– Ну, блин! – вырвалось у меня.

Мы застыли, глядя друг на друга. «Что случилось?» – мысленно спрашивал каждый из нас, не в силах пошевелиться.

Тейт рванул дверцу и запрыгнул в салон.

– Влезай! – рявкнул он Кейлебу.

Через секунду Кейлеб уже сидел рядом с братом. Джип с визгом рванул со стоянки.

– Что ты наделал, мразь? – орал Тейт, до белизны костяшек сжимая руль.

Мы уже мчались по шоссе. К счастью, пустому.

– Я не собирался в него стрелять! – Кейлеб бился головой о приборную доску.

– Что произошло? – спрашивала Брей. – Вы можете сказать, что там произошло?

Она даже привстала, пытаясь дотянуться до плеча Кейлеба.

– Ты в кого-то стрелял? – спросил я, оттаскивая Брей и усаживая ее рядом с собой.

– Заткнитесь оба! – бросил нам Кейлеб.

Он смотрел на старшего брата. В глазах перемешались страх, гнев и раскаяние.

– Т-тейт, я… я к-клянусь. Я не собирался в него стрелять. Хотел только попугать.

– Ты ограбил магазин? – догадалась Брей. – В твоем-то положении? Кейлеб, ты спятил?

Она недоуменно смотрела на меня, как будто я знал ответ.