Песня теней

Когда он попытался сосредоточить взгляд, видение пропало. Он проверял воздух теневым зрением, искал остатки магии. Духовные ощущения отличались от смертных, они были сильнее. Но смертный язык имел ограничения, и ему не хватало слов описать то, что он делал. Можно сказать, что он вынюхивал тень в воздухе. Не тень из своей компании. Эту тень он не знал, хотя… она снова показалась ему знакомой.

Он скривил губы, тень капюшона скрывала выражение лица. Капюшон был эвандерианским, но красный цвет был темнее. Ругательство зависло на его языке. Этот маневр должен был оказаться простым. Его люди исполнили роли идеально, убрали назначенные мишени беспощадно и успешно. Конечно, эвандерианцы не были предсказуемыми — Симон это хорошо знал. Он потерял хороших людей в бою. Но это было ожидаемо, и он был готов на любые жертвы для Новой Богини.

Но он не предсказал их хитрость: посадить венатрикс в карету. Когда он считал теней на дороге, он не посчитал ее. Он не ощутил ее, глубоко подавленную. И он не ожидал, что венатрикс поедет в коробке с железом.

Он погнал коня по дороге. Двое из его отряда ехали впереди, а один позади. Рядом с ним, привязанная к седлу и закованная в железо, ехала сгорбленная фигура, кровь текла из множества ран. Но те раны были ничем, по сравнению со страхом его сломленного духа.

Симон вдруг повернулся к спутнику, черный глаз пронзал.

— Скажи, Дорган, какой была цель девочки? Ты посадил ее в коробку, чтобы она убила Пророка, если я подберусь близко?

Дорган, венатор ду Мареллус, не ответил. Его голова была у груди, он едва мог прямо сидеть. Только путы и держали его на месте.

— Твои люди не так хорошо обучены, как я ожидал, — продолжил Симон, глядя на хмурого венатора. Он разглядывал его лицо, проникал любопытными теневыми пальцами в разум ду Мареллуса. Он ощущал края его сознания, но не лез глубоко. Ему не нужно было. Ду Мареллус устал, был подавлен и не мог скрыть мысли.

Имя было в его голове. Имя, от которого Симон моргнул и удивлённо отпрянул от разума ду Мареллуса. Он был заинтригован.

— Холлис ди Тельдри, — пробормотал он. — Та самая? Маленькая Холлис выросла и стала венатрикс. И не очень-то послушной, — раздражение и отчаяние волнами исходили от ду Мареллуса, и Симон рассмеялся. — Ясно… Если бы она сделала, как ей приказали, Пророк был бы уже мертв, недосягаем для меня. Но воле Одиль так просто не помешать. Даже мятежное поведение глупой девчонки может сработать на пользу.

Ду Мареллус не ответил вслух. Агония его разума была достаточным ответом.

Симон кое-что ощутил с помощью тени. Он повернулся в седле, увидел души, движущиеся пешком по лесу к дороге. Он узнал души своих людей, так что сжал поводья коня и послал резкий приказ трем всадникам с ним. Они остановились и ждали.

Вскоре четыре фигуры появились в поле зрения — двое мужчин и две женщины, пылающие силой теней. Но с ними не было пятого разума, как и не было Пророка.

Симон коснулся их разумов, ощутил их недовольство. Он не читал дальше и ждал, пока они приблизятся. Они упали на колени перед ним, прижали кулаки к сердцам.

— Докладывайте, — сказал Симон. Он ощущал, как интерес ду Мареллуса усилился за ним, венатор с опаской смотрел на четыре фигуры на коленях.

— Мы нашли Лотара, — сказала первая из четырех, женщина с Элементалем земли. Ее ладони были в грязи, ногти почернели от земли под ними. — Он мертв. Пронзен зарядом-проклятием.

Другая жертва во имя Одиль. Лотар не стал бы злиться, если бы смерть послужила делу.

— А Пророк? — осведомился Симон.

Ведьма покачала головой.

— От него ни следа, милорд. Там… был шум. Мы нашли четыре или пять разных следов, но каждый быстро обрывался. Ментальные ловушки, не опасные, но сработали. Мы не смогли найти четкий след. Нам нужна Дикая тень, чтобы найти след, но без Лотара…

Ментальные ловушки. Симон подавил ругательство. У Холлис был Призрак. Когда он видел ее в последний раз, она управляла тенью не так хорошо, чтобы оставлять ловушки. Она улучшила свои способности за последние годы, раз смогла запутать его народ.

Будет сложнее, чем он думал.

— На лошадей, — приказал он, и четверо прибывших поспешили к своим коням, которых другие вели по дороге. Пока они забирались, Симон посмотрел на горную тропу. Он видел не так далеко башню — эвандерианский пост.

Девушка не была одна. Смерть Лотара явно была от Анафемы, так что один из охотников выжил в засаде. Но они вдвоем будут почти беспомощны в глуши без лошадей и припасов. Скорее всего, они попытаются добраться до поста, чтобы там отыскать подкрепление.

Симон улыбнулся. Дорога привела его к вратам форта. Да, они будут защищены чарами и барьерами. Но это его не тревожило. Он знал, как заставить эвандерианцев широко открыть врата и принять его в объятия.

Он улыбнулся ду Мареллусу. Венатор, истекающий кровью из раны на голове, поймал его взгляд и прорычал:

— Что с тобой стало, Симон? Какой яд вошел в твою душу, что ты так поступаешь со своими людьми?

— Моими людьми? — Симон приподнял бровь. — Ты про охотников? Убийц, сжигающих детей, родившихся с тенью? Это мой народ?