Песня цветов аконита

— Да будут с тобой Иями и Сущий! Но все же… ты мог бы воспитать наследника так, как нужно тебе, и оставить страну в надежных руках. Твой младший брат, мой дядя, слишком спокойный человек — он из тех, кто слушает советы желающих иметь больше власти.

— А если наследник не успеет вырасти? Каково придется ему?

— Тебя любит страна. И его будут любить уже поэтому. Многие этого желают.

— Большинству подданных безразлично, кто наверху, — проговорил он негромко.

—В любом случае. Ты умеешь делать людей такими, какими желаешь их видеть. Такими, какие нужны.

— Наши дети часто единственное, что нам неподвластно.

Хали прикусила губу и чуть не сломала игрушку — цветок.

— Разве ты не называл меня умной? Не говорил, что гордился бы таким сыном, как я?

— Ты — одна из умнейших женщин Тайё-Хээт, — согласился он. — Тобой можно гордиться.

Лицо его изменилось, словно тень пробежала по комнате.

— Раз ты пришла говорить открыто, и я отвечу тем же. У меня был сын.

— Знаю. У моей матери…

— Другой. Он никогда не стал бы наследником. Его матерью была одна из младших дам твоей матери. Он умер, едва дожив до четырех лет. И, поверь, он был мне куда дороже твоего старшего брата, который был просто младенцем, в котором текла моя кровь.

— Моя мать умерла, когда тот… ребенок был еще жив?

— Ты не ошиблась. Никто не знал, что это мой сын. Обычная детская болезнь унесла его. А женщина уехала в глухую провинцию. Я не удерживал.

— Что ж… останься он жив, он мог быть только твоей радостью. Не больше.

— Слишком часто мне нужно было именно большее. Тебе ли не знать. А радость… — он задумался.

Хали прерывисто вздохнула:

— Ты сам научил меня ничего не бояться. Коли так, скажи, долго ли проживет твой любимец, если именно его сочтут помехой твои преданные слуги? Он — всего лишь скорлупка, которую вода уже бросала на камни. Если еще и камни захотят ее уничтожить…

— Я понял тебя, — сказал он невозмутимо. — Но все же пока он под моей защитой. А это значит немало.

— А потом ты оставишь его, как надоевшую вещь, если он все-таки останется жив? Хорошо. Я желаю блага стране и счастья тебе, как послушная дочь.

Она поднялась. Она ждала хотя бы одного слова — неважно какого. Пусть гневного. Ничего.

* * *

Две девочки и женщина средних лет суетились вокруг Ялен, а та сидела на маленьком сиденье без спинки и ждала, пока ей закончат прическу. Заплетенные по бокам головы косички соединялись с узлом волос на затылке коралловыми заколками, еще несколько прядей, переплетенных красными и золотыми нитями, спадали на спину. Женские прически были куда сложнее мужских, да и волосы женщины носили гораздо более длинные.

Перед Ялен стояла чашка с розовым чаем и вазочка со сладостями — ореховой массой, разделенной на комочки и политой сахарным сиропом. На танцовщице нежным цветом переливалось узкое розовое платье с золотым шитьем на рукавах. Когда прическа была готова, на Ялен надели более темного оттенка гэри с вышитыми длиннохвостыми птицами, застегнули на шее съемный высокий воротничок. На запястья надели широкие чеканные браслеты. На ногах стараниями служанок очутились темно-красные сапожки. В пальцах с натертыми красным порошком ноготками Ялен повертела серебряное зеркальце, задумчиво наморщила лоб. Собственное лицо казалось ей бледноватым. Однако лишь обитатели Алых кварталов пользовались краской. А Ялен сейчас выглядела почти дамой. Черной рисующей палочкой она аккуратно подвела глаза так, что казалось — это лишь тень от невероятно длинных и густых ресниц. Чуть подкрасила губы. Дала знак надеть на себя зимнюю одежду, отороченную беличьим мехом, — розовую с белым. Она намеревалась провести на холоде много времени.

Носилки, которые должны были доставить ее на место, выглядели роскошно.

Ялен улыбнулась мечтательно — непривычным казалось такое выражение на ее лице. Она была вполне довольна тем, что имела.

Каэси Мийа давно уже не испытывал увлечения ею. Но Ялен оказалась весьма удобна и полезна на свой лад. И умела удивлять. Поэтому она ни в чем не нуждалась и даже чувствовала уверенность, что ее будущее обеспечено. Нужно было всего лишь завязывать нужные знакомства с мошкарой, крутящейся вокруг Дома, и после использовать эту мошкару, как удобно Мийа. Ялен наслаждалась подобной игрой.

* * *

Небо зимой прозрачней, чем летом. С одной стороны небольшой каменной чаши располагались сиденья. Те, кто желал, могли остановиться с противоположной стороны и не выходить из носилок. Женщины помоложе и покрасивей не могли не показать себя собравшимся. Тем более Ялен. Конечно, она не осталась в носилках и заняла хоть не самое удобное, но все же хорошее место. Видно было. И ее видели.