Песня вересковых топей

— Ах, Нолан… — Ты, должно быть, ничего ещё не знаешь. Твой ненаглядный друг, между прочим, пытался меня соблазнить. Только вот знаешь, он, так сказать, попал под горячую руку. Для ритуала, который я собираюсь провести, чтобы связать наши судьбы навсегда, мне нужна кровь. Вот он нам и пригодится.

Бесс побледнела и закусила губу.

— Как… Как ты можешь?

— Могу что? Какое тебе дело до этого Нолана? Сестрёнка, я делаю всё ради того, чтобы мы были вместе. Я ждала этого так долго! Главное, что ты рядом со мной, и это так прекрасно! Осталось провести ритуал, и мы никогда больше не разлучимся.

— А если я не хочу этого?

— Что? — Мэри резко отпрянула.

— Правильно ли я понимаю, что моего мнения ты не желаешь спросить? Меня полностью устраивает моя жизнь. Да и могу ли я доверять тебе после того, как ты убила миссис Андерсон, довела Клару до такого состояния, сломала жизнь мистеру Рэю? А Нолан? Что теперь с ним?

— Как ты можешь обвинять меня? Я делала всё это ради нас!

— Мне всё равно, ради чего это было совершено. Факт остаётся фактом — ты убийца. Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Мы не сёстры, и никогда ими не будем.

— Сестра, прошу, доверься мне. Я должна показать тебе кое-что. — её голос стал мягче. Словно пытаясь оправдаться она взяла со стола какую-то тетрадь.

— Что это? — настороженно спросила Элизабет, пытаясь придумать, как ей попасть к Мёрфи.

— Твой дневник. Возьми его.

Бесс боязливо взглянула на тетрадь, взяла её в руки, пролистала. Усмешка тронула губы девушки.

Секунда, и каминная дверца уже открыта, а Элизабет собирается бросить дневник в огонь. Она смотрит на застывшую в ужасе Мэри, а затем вновь переводит взгляд на тетрадь, открытую на последней странице. Вдруг одна за другой начинают проступать какие-то буквы.

— In Dei nomine, evanescunt, vos diabolica banshee creatura, — прошептала Бесс, пытаясь прочитать текст на незнакомом для неё языке. — Hunc locum relinquere, et revertatur ad profundum inferni, ex quo venit1.

Мэри зажала уши и скорчилась. Раздался её вопль: пронзительный, душераздирающий, словном в нём слились крики диких гусей, рыдания ребёнка и волчий вой. Вокруг заклубился дым. Миг, и перед Бесс оказалась тощая седая старуха в белом одеянии. Это была та же женщина, что встретилась Элизабет на въезде в город, но теперь она казалась куда менее доброжелательной. Костлявая рука потянулась к шее девушки. Бесс в ужасе отшатнулась назад, повторяя заклинание дрожащим голосом:

— In Dei nomine, evanescunt, vos diabolica… — длинные когтистые пальцы сомкнулись ледяным кольцом на её горле. Девушка попыталась что-то сказать, но из горла вырвался лишь хрип. Стало очень холодно, и где-то внизу живота появилось чувство гнетущего ужаса. Воздуха становилось всё меньше, а вырваться больше не казалось возможным.

— Не… надо… — прохрипела Элизабет.

— Откуда у тебя это заклинание, чертовка?! — банши тряхнула Бесс, ударяя её головой об стенку.

Сознание ускользало. Собравшись с силами, девушка выдавила из себя:

— Banshee creatura… hunc locum relinquere, et revertatur…

Хватка ослабла, Элизабет повалилась на пол, и, пытаясь отползти, повторяла, глядя в дневник, который крепко сжимала в руках:

— Ad profundum inferni, ex quo venit. In Dei nomine, evanescunt, vos diabolica Banshee creatura….

Дикий крик оглушил её. В ушах звенело.

— Ах, точно, дневник. Энн была чертовски умна, использовала молоко вместо чернил, и надпись проступила от огня, — проскрипел старческий голос. — Отдай сейчас же! — вновь набравшись сил, банши вцепилась в тетрадь мёртвой хваткой.

— Hunc locum relinquere, et revertatur ad profundum inferni, ex quo venit, — поняв, что заклинание отлично работает, Бесс повторяла его раз за разом всё громче и громче, старясь произносить каждое слово правильно, звучно, уверенно.

Старуха отползла и вновь завыла, но на этот раз куда слабее: с каждым словом Элизабет она уменьшалась в размерах, а крик становился всё менее громким. Внезапно стало совсем тихо, а от банши осталась лишь горстка пепла.

Глава 15

Бесс с минуту стояла, пытаясь отдышаться. В голову пришла мысль о Нолане. «Как я могла забыть о нём? Наверняка он где-то в доме!» — подумала девушка и бросилась его искать. Что только не пришлось ей увидеть в процессе поисков Мёрфи: шкафы были забиты всяким магическим скарбом, и в одном из них она нашла связку поржавевших ключей, к которой был прикреплён небольшой, должно быть, птичий черепок. Переборов отвращение, Элизабет взяла находку в руки и двинулась дальше. Вскоре девушка нашла комнату в глубине дома, дверь которой была заперта. Спустя много попыток один из ключей подошёл, и она оказалась в тёмной душной комнате. Стоило только включить фонарик телефона, как Бесс увидела кого-то лежащего на полу.

— Нолан! Вот ты где! Что она с тобой сделала? — увидев, в каком состоянии находился Мёрфи, Элизабет отшатнулась. Парень был связан по рукам и ногам и лежал на полу без сознания. Лицо его было настолько бледным, что напоминало посмертную маску. Рот был заклеен скотчем.

Первым делом она сорвала скотч, попыталась привести Нолана в чувство.