Песня вересковых топей

— Где я? Бесс? — слабым голосом проговорил Мёрфи, очнувшись

— Нолан! Как ты себя чувствуешь?

— Голова… Очень болит голова. Эрика тут?

— Нет, не беспокойся. Сейчас я отвезу тебя к врачу, а потом всё расскажу, как только тебе станет лучше. Договорились? — Бесс сходила на кухню за ножом и, изрядно потрудившись, разрезала верёвки.

Помогая Нолану выйти из дома, Элизабет заметила своего спасителя: дневник лежал на полу, открытый на последней странице. Девушка машинально взяла его в руки и, решив во что бы то ни стало понять, что всё-таки произошло и кто она такая на самом деле, положила дневник в сумку.

В приёмной местной больницы было пусто и тихло. Мигала лампочка. Бесс сидела, читая дневник.

29 марта 1871 г.

Приходил врач. Говорит, что я больна тифом. Должно быть, недолго ещё протяну. Бедная моя Мэри!

30 марта 1871 г.

Ночью слышала жуткий вой. Кухарка сказала, что это банши за мной приходила, и моё время сочтено.

31 марта 1871 г.

И этой ночью душераздирающие вопли не давали мне спать. Когда я выглянула в окно, увидела сидящую под древом старуху в белом. Сестра очень встревожена.

01 апреля 1871 г.

Втайне от Мэри смотрела её книги, и, кажется, нашла кое-что против этой напасти. Я написала его так, что никто не сможет найти.

«Должно быть, она записала заклинание против той банши, с которой впоследствии заключила сделку Мэри, но не успела его использовать. Но кто же я на самом деле?», — подумала Бесс. Она вспомнила, как из-за нагревания на странице дневника проступили буквы и вышла на улицу. Около входа, как у каждого входа в каждую больницу, курил пожилой мужчина.

— Простите, вы не одолжите мне зажигалку? — спросила Элизабет.

— Такая молодая и уже куришь? Эх, пошла молодёжь… — он протянул ей спичечный коробок.

— Большое спасибо, — Бесс отошла за угол и подожгла спичку, поднеся её к дневнику. Снова стали проступать буквы, на этот раз на странице перед заклинанием.

Моя дорогая, если ты читаешь этот текст, случилось то, чего я так боялась. Ты спросишь — почему я в этом так уверена? Догадываюсь, чувствую, вижу во снах. В конце концов, я хорошо знаю свою сестру. Мэри пошла на сделку с тёмными силами и пыталась меня воскресить, но мы обе знаем: это невозможно. Очевидно, что ты чем-то напомнила ей меня, и она посылает тебе видения о нашей прошлой жизни. Очень хорошо, что тебе в руки попал этот дневник: ты сможешь спастись. Прошу, прочитай заклинание на следующей странице и упокой душу моей сестры. Помни, что бы она ни говорила, ты — это ты. Ни я из прошлого, ни кто-либо другой. Я очень надеюсь, что ты сможешь сохранить себе жизнь и даровать покой моей бедной Мэри. Я буду молиться за тебя оттуда, куда попаду. Дни мои сочтены, но тебе надо будет жить дальше. Прошу, не опускай руки, береги своих близких и не иди на сделку с дьяволом, как поступила моя сестра.

Молча вернув спичечный коробок мужчине, девушка убрала дневник в сумку. Уничтожит ли она его? Девушка не знала.

**

Приехав из больницы и уложив в постель Нолана, Элизабет устало опустилась на диван и усмехнулась сквозь невольно выступившие слёзы. За этот день произошло столько всего… Внизу послышалось недовольное бурчание, вырвавшее её из размышлений.

— Можно, Нетт, можно. Запрыгивай.

Прижав таксу к себе, девушка проговорила:

— Ну и чертовщина. Никогда не думала, что со мной такое случится… Надо дальше двигаться, Нетт, надо. Как только Нолану станет лучше и я смогу оставить его, уедем из этого чёртового города. Раз с болотами не получилось, поедем туда, где холмы и луга, — печальная улыбка тронула её губы, и Элизабет принялась напевать свою любимую песню.