Песня ветра. За Семью Преградами (СИ)

- А если этот зверь так или иначе связан с эльфийской силой? – Рада нахмурилась. – Ведь способности Первопришедших не только не исчезают, но еще и усиливаются при смешении эльфийской крови с кровью анай. Пример тому – Держащая Щит.

- Она тоже взяла силу от своей мани. В крови Илейн ничего подобного не было, и царица Каэрос почти полностью лишена эльфийских черт. – Жрица вдруг ласково погладила ее по щеке, глядя на нее сочувственно и тепло. – Не беспокойся, дель Каэрос, все у тебя и твоей спутницы будет хорошо. И детки будут здоровые, и сами вы будете в полном порядке.

- Это предсказание? – Рада с опаской покосилась на Жрицу. – Ты способна видеть в узорах Марн, светлоликая?

- Я способна видеть в человеческих душах, дель Каэрос, - мягко отозвалась та. – И я могу тебе совершенно точно сказать, что у людей, которые искренно и всей душой любят друг друга, ничего дурного и не случается вовсе. А в тебе я вижу огромную любовь, такую яркую, что едва ли ее способно вместить иное сердце, кроме твоего. И все у тебя будет хорошо, верь в это.

Какими бы расплывчатыми ни были слова Жрицы, Рада почему-то поверила в них всей собой. И успокоилась. Все мысли о том, что она причинит вред своим детям, что они могут взять в себя ее проклятье, что она сама может угрожать своей искорке, соединяя с ней свое сердце, в конце концов, ушли прочь. Жрица была права. Неужели же Небесные Сестры позволили им встретиться и полюбить друг друга, если бы им с искоркой было предначертано что-то по-настоящему страшное? А даже если и так, то Рада готова была на все. Проклятье, я полмира прошагала, я Семь Преград преодолела ради того, чтобы оказаться здесь. И это не может окончиться трагедией для нас с искоркой. И коли так, то неужели же я позволю своим страхам и пустым шепоткам встать на пути нашего счастья? Разве же я устрашусь хоть чего-нибудь, когда Твое золотое сердце стучит у меня под ребрами, Великая Мани?

Видимо, что-то все-таки отразилось у нее на лице, потому что Торн покосилась на нее, улыбнулась уголком губ и спросила:

- Нервничаешь?

- Немного, - призналась Рада.

- Не волнуйся. Все пройдет хорошо, - твердо проговорила Торн. Только это не слишком-то успокоило Раду.

Под ногами заскользили верхушки деревьев, которые прорезала насквозь тропа, ведущая к поляне для Танца. По ней шагали возбужденные анай, громко смеясь, переговариваясь, обсуждая грядущий Танец. Промелькнули темные макушки Дочерей и Младших Сестер, гурьбой спешащих на поляну, какая-то совсем маленькая девчушка в светлом льняном платье скакала перед ними, взмахивая руками.

Рада судорожно сглотнула, разглядев просвет меж деревьев. И отчего-то сердце в груди заколотилось, как бешеное. Она ощутила себя оробевшей, будто дитя. Точно так же, как в первый раз, когда прижимала к своей груди искорку и шептала ей слова любви. И это было гораздо страшнее, чем поездка на Червях через Пустые Холмы, гораздо страшнее Сагаира и лютых штормов Северного моря. И так сладко, что впору было петь.

На большой расчищенной от леса поляне высился гигантский, сложенный из громадных смолистых бревен остов костра. Вокруг него виднелись кострища поменьше, на которых будут жарить туши баранов для пира в честь Роксаны. Сейчас они не горели. В стороне от костра были расставлены широкие столы, ломящиеся от угощения, возле которых вовсю крутились Дочери, облизываясь и пытаясь стянуть хоть кусочек. Бдительные наставницы не давали им этого делать, грозно хмуря брови и покрикивая на молодняк, но вид у них был добродушный. Да оно и понятно. Сегодня отмечался самый главный праздник Каэрос – День Солнца, сегодня на небе правила Роксана Огненная. Сегодня из шкафов вытащили самые красивые наряды, натерли до блеска сапоги и ремни формы. Все сегодня должно было пройти безупречно.

Со вчерашнего вечера поварихи выбивались из сил вместе с посланными им в помощь Ремесленницами и накрыли такой пир, по сравнению с которым даже кушанья королевского дворца Мелонии бледнели. (По крайней мере, на вкус Рады). На поляну выкатили здоровенные бочки ашвила, меда, вина и пива из закромов, и возле них околачивались разведчицы и кое-кто из Ремесленниц, плотоядно поглядывая на пока еще пустые ряды больших глиняных кружек. Дочери Огня любили и умели пить и славить Свою Богиню. Они умели смеяться от счастья и любить до самого донышка души, они знали цену чести и преданности, они искренно подносили души своей Огненной Богине, и Она отвечала им, щедро одаривая силой и пламенным прикосновением Своего дыхания. И Рада гордилась тем, что стала одной из них.