Песня Вуалей

А еще я, кажется, ошиблась в Хайят. Тех хищниц, к которым я привыкла, было сложно сбить с настроя одной только надменной тирадой. А молодая помощница следователя тут же примолкла и даже как будто смутилась, чем выдала полное отсутствие опыта подобных словесных баталий. Получается, она не на всех встречных женщин так реагирует, а только я вызвала агрессию? Знать бы еще, чем я ей не угодила.

В итоге обед прошел в молчании. Весьма тягостном, надо признаться: аппетит испортился у всех, даже у Разрушителя. Но я не позволила себе поддаться слабости и с невозмутимым видом закончила трапезу.

– Лейла, можно я тебя провожу? – вдруг подскочил на месте Халим, когда я поднималась из-за стола.

– Да, конечно, – я улыбнулась молодому человеку уже вполне по-человечески, из-под маски. – Хорошего дня, – прохладно пожелала двум другим сотрапезникам.

Столовую мы покидали вдвоем и в тишине.

– Ух, ну ты их и построила, – не выдержал парень сразу на пороге. – Не ожидал в тебе такого таланта!

– Я же Иллюзионистка, – я слегка пожала плечами. – У нас много разных масок. Я, может, только притворяюсь доброй и мягкой, а ну как обманываю? – иронично уточнила, искоса глянув на молодого человека.

Дом Иллюзий, а особенно – Школа Иллюзий, довольно неприятное место. Не знаю, как обстоит с этим дело в других Домах. Мне кажется, лучше. А там было всего два варианта – либо ты научишься вести себя так, чтобы с тобой не рисковали связываться, либо будешь терпеть насмешки и тычки. Особенно это касалось представительниц «прекрасного пола». Женский коллектив – это вообще зачастую банка со скорпионами, а уж когда все они – Иллюзионистки… Я бы, наверное, совсем рехнулась в этом обществе, но меня отлично подготовил к нему приют. Поэтому «коллеги» даже не пытались сделать вид, что я им симпатична, но задирать меня не рисковали. Меня считали холодной, безжалостной и очень мстительной дрянью, да я для них такой и была. И маска эта не сожрала меня только благодаря кровникам.

Освободившись от Дома Иллюзий и вырвавшись из этой грязи, я с удивлением обнаружила, что могу себе позволить быть такой, какой хочу, а не такой, какой надо, и почти избавилась от старой привычки. Но годами выработанные рефлексы прекрасно защищали меня в таких случаях, да и во всех прочих – тоже.

Только в присутствии Разрушителя с грозным прозвищем Сахим я с завидной регулярностью забывала все приобретенные в жизни навыки и умения, плакала, терялась и пыталась спрятаться у него под мышкой. Наверное, это тоже какая-то магия.

– Ну, я-то, может, в людях плохо разбираюсь и не смог бы отличить самостоятельно. Но у меня есть ориентир, и если Дагор тебе доверяет, то в твою подлость я не поверю, – весело ответил Халим, не поддавшись на провокацию. – Ты извини Хайят, я не ожидал от нее такого поведения. А Ренар вообще за языком следить не умеет, – неодобрительно поморщился он.

– Да ладно, я бы не сказала, что они меня шокировали. Но действительно непонятно, за что она на меня так взъелась?

– Понимаешь, мне кажется, ей Дагор нравится, – несколько смущенно пояснил парень. – То есть была такая мысль, но я ее всерьез не воспринимал. А сейчас думаю – и правда похоже на ревность.

– Вот чего мне не хватало для полного счастья, так это ревнивых поклонниц господина подполковника, – озадаченно протянула я. – Я надеюсь, там все не настолько серьезно и меня не попытаются отравить в порядке мести?

– Нет, что ты, – возмутился Халим. – Хайят не настолько плоха, как могло показаться, и на преступление точно не пойдет!

– Если ей нравится Зирц-ай-Реттер, то, мне кажется, тебе нравится она, – не удержалась я от подначки.

– Есть немного, – не стал отнекиваться молодой человек и пожал плечами. – Я ей, правда, не интересен. Она бредит героями Калиширской войны, это у нее какая-то навязчивая идея. А Дагор – личность легендарная, полный кавалер «Южных звезд», «Императорская длань» первой ступени. Так что – сама понимаешь. Раньше он женщинами не интересовался вовсе, и ей было проще, а тут вдруг о тебе заботится и явно выделяет. Может, умом Хайят понимает, что не права и это все работа, но ревность – она такая. – Халим грустно вздохнул.

– Ты ее так хорошо знаешь? – Я удивленно вскинула брови. Слишком уж уверенный вид был у молодого следователя в это время.

– А мы давно знакомы, – пояснил он. – Живем неподалеку, ровесники, учились вместе.

– Халим, а ты же, наверное, в наградах разбираешься? Стилизованный тюльпан на восьмиконечной звезде, что это? – полюбопытствовала я, отвлекая парня от печальных мыслей. Надо думать, ему не очень-то приятно, что возлюбленная предпочитает ему каких-то абстрактных героев.

– «Верное сердце». А ты его что, у Дагора видела? – Он удивленно покосился на меня.

– Ну, у него там на полке лежали какие-то коробочки, я в первую попавшуюся заглянула, – смущенно созналась я. – Так и подумала, что, наверное, награда. Но я в них совершенно ничего не понимаю, а тут как раз к слову пришлось.