Песня Вуалей

– Следуйте за мной, госпожа магистр, – невозмутимо велела Ильда. – Накрыть вам в столовой или желаете пообедать на кухне? Комната, к сожалению, пока не готова.

– На кухне, если можно. И если можно, не «госпожа магистр», а Лейла, – вздохнула я. Фраза «накрыть вам в столовой» навевала ассоциации с чем-то огромным, гулким и пустым. Я понимала, что дом не настолько большой, чтобы вместить парадную столовую на сотню персон, но кухня все равно показалась гораздо более предпочтительным местом.

Через дверь на первом этаже (ту самую, единственную) мы прошли в небольшую гостиную, обставленную красиво, но безлико. Упомянутая столовая, соединенная с гостиной несколькими занавешенными кисеей арками, была значительно уютней, чем я представляла, но такой же пустой и безжизненной, как и предыдущая комната. А вот кухня, куда мы прошли после, отличалась от прочих помещений в лучшую сторону.

Довольно просторная, с большим разделочным столом посередине, она явно очень часто использовалась по назначению, и не только. На столе лежала пара забытых кем-то книг, в аккуратной вазочке готовился к скорой смерти пока довольно бодрый цветок. А еще кухня изобиловала какими-то разномастными прихваточками, салфеточками и полотенчиками явно самодельного вида.

Хм. Или тут есть еще одна женщина, или… Сложно, конечно, поверить, но ведь у всех нас могут быть свои маленькие слабости и увлечения, так?

– Здесь так уютно, – попыталась наладить контакт я. – А остальные комнаты совершенно нежилые.

– Присаживайтесь, – кивнула Ильда в сторону стола. Я послушно уселась на высокий стул, не решаясь больше ничего говорить. Кажется, домработница здесь не более разговорчивая, чем сам хозяин. Хотя на домработницу она походила меньше всего, скорее уж на охранницу. – Господин подполковник работает, ему некогда жить, – с нескрываемым раздражением вдруг проговорила женщина и принялась накрывать на стол. – С другой стороны, если бы не это, меня бы не было. – Поморщившись, она пожала плечами.

– Он вас спас? – предположила я. За что удостоилась крайне удивленного взгляда, Ильда даже растерянно замерла на месте, будто пыталась понять, правду ли я говорю или глупо шучу.

– Он дал мне жизнь, – озадаченно проговорила она.

– В каком смысле? – настал мой черед удивляться. Мысль, что сыскарь – отец вот этой воительницы, меня шокировала, и я поспешила ее отогнать. Но других идей не возникло.

– Тьфу, чему вас только учат. Магистр еще, – поморщилась она, видимо, сообразив, что я не шучу и не издеваюсь, а правда не понимаю. – Я его приживала.

Лучше бы и правда дочь.

Приживала, или фамильяр в северной традиции, или зеркало – полностью магический объект. Своеобразный кусок дара, извлекаемый магом из себя и воплощаемый во что-то. Чаще всего это небольшие животные, порой – книги (так называемые гримуары), бывают и более экзотические вещи. Например, известна история, когда зеркалом одного мага была просто пара рук, летающих по воздуху, он использовал такого странного приживалу в качестве ассистента в алхимических опытах. Зачастую у таких созданий появлялись собственные характеры, причем порой весьма далекие от нрава создателя.

Маги редко создают зеркала по вполне прозаическим причинам. Во-первых, чем сложнее зеркало, тем больший кусок силы приходится отдать. Конечно, создатель может в любой момент уничтожить приживалу, и дар вернется к нему, но все равно это довольно неосмотрительно. А во-вторых, в случае смерти мага приживала, как правило, остается жив. Отсюда истории про живущих в магических семействах животных, переходящих из поколения в поколение, о великих говорящих книгах. Проблема в том, что душу такого мага может отказаться забрать Караванщик – душа-то будет неполноценная.

Насколько я могла судить, данное конкретное зеркало – весьма и весьма сложный объект. Из каких соображений господин Разрушитель расстался с такой внушительной частью собственного дара? И почему, Инина Благосклонная, его приживала выглядит вот так?!

Несколько сотен лет назад жил такой маг, Максуд Ненасытный. Как маг он о себе памяти не оставил, даже настоящая фамилия стерлась из массового сознания. Зато труд всей его жизни, книга «Бархатный путь», поныне пользуется огромной популярностью во всем мире, местами подпольно. Во всяком случае, любопытные подростки обычно годам к четырнадцати знакомятся с этим литературным произведением.