Песня, зовущая домой

Он взглянул на меня, как будто собираясь что-то сказать, потом явно решил, что не стоит. Я только хотела спросить, что он имеет в виду, когда машина свернула за угол и остановилась. Я была дома, и на первый взгляд все выглядело совсем как обычно — алые розы, которыми папа так гордился, пышно цвели вокруг солнечных часов, и изящная фигура мамы спешила по дорожке навстречу. При втором взгляде я заморгала, и мистер Ли хмыкнул.

Мама была не такая, как обычно. Раньше у «мышки в доме» волосы оправдывали это прозвище. Теперь… я снова заморгала. Она сделала себе косую челку и слоистую стрижку. А уж насчет «не отличишь от ржаного колоска» — так ее волосы были даже не «приятно каштановыми», а ярко-мармеладными. Что касается остального, то брови были тщательно подведены, и на ней была короткая золотисто-коричневая юбка и белая блузка с золотисто-коричневыми ромашками.

— Деб, дорогая! — она обняла меня.

— А теперь дай я тебя разгляжу, — сказала она, когда мистер Ли удалился, и разглядывала меня карими глазами — такого же цвета, что и мои. — Да, милочка, ты выглядишь очень усталой. Ничего, вот только послушай. Что бы ты сказала насчет провести три-четыре недели в Девоне? Нет, дай мне закончить, — это когда я открыла рот, — в шикарном отеле на окраине Дартмура, вдвоем — а платить как за одного.

Это было похоже на выигрыш в лотерее.

— Я скажу, что это новая прическа подействовала на твои мозги, — отшутилась я.

Она сразу обрадовалась:

— Тебе нравится, верно? Это была идея Барби. Она сказала, что мне не найти работу, если я не сделаю что-нибудь со своей внешностью.

— О да, работа, — сказала я без особого энтузиазма. — И как ты там?

— Абсолютно великолепно, — сообщила мама. — Как раз из-за этого я еду в Дартмур. — И она объяснила, что отель в Ричмонде, куда она устроилась, входил в объединение. Отель «Тор Рок» в Торкомбе в Девоне был в той же группе, и в июле и августе им требовалось больше регистраторов. Маме дали возможности перейти туда. Она заказала номер на меня, и мы должны были выехать в следующий понедельник.

Через неделю! Если не считать выходных, это оставляло мне пять дней, а дел была масса. Сначала найти работу. Я приехала, не имея места на следующий учебный год, и в первую очередь мне надо было повидать мисс Ирвин, старшую преподавательницу в моем бывшем колледже. Я довольно-таки нахально подумывала о преподавании на учительских курсах. Обычный минимальный возраст для этого был двадцать девять, и мисс Ирвин вполне могла подумать, что я считаю себя «неотразимой», по выражению Алана, если хочу взяться за это раньше, но ведь никогда не знаешь.

— Это не оставляет мне много времени, — озабоченно сказала я. Меня могли вызвать на совет по кадрам, и я не могла беседовать с ними из Девона.

Однако мама оставалась спокойной, что было необычно для этой мышки. Раньше она всегда легко отступала, не считая, конечно, того, что она осталась в Уимблдоне и взяла в жильцы Барбару, хотя я не советовала ей этого делать.

— Ничего не поделаешь, милочка. Это была слишком хорошая возможность, чтобы ее упустить. Мистер Ли считает так же.

Симпатичный мистер Ли, куривший трубку, как и мой отец, бывший вдовцом уже несколько лет, всегда, сколько я помню, составлял часть нашего пейзажа. Он мыл машину с одной стороны изгороди в то время, как отец мыл свою с другой стороны. Очевидно, он с самого января уговаривал маму взять отпуск.

— И маленькая птичка сказала мне, что и ты об этом не пожалеешь, — загадочно сказала мама. — А теперь давай выпьем чаю. Чайник уже сто лет как поставлен.

Она могла бы и не говорить. Он вскипел и залил огонь, и в кухне стоял запах газа. Я бросилась открывать окна и двери. Мама рассеянно сказала:

— О, пахнет газом? Я и не почувствовала.

— За такими, как ты, кто-то присматривает на небесах, — мрачно сказала я.

— Да, знаю. Его зовут Джордж Ли, — тепло сказала мама. — Он починил свет на прошлой неделе. По правде, — тут она покраснела, — шума было много. Я и не знала, что опасно совать руку в распределительную коробку. Он на меня ужасно рассердился.

— О Боже! — сказала я, уставившись на нее.

Оказалось, что не только мамины волосы, но и новая одежда, которую прежняя «мышка в доме» никогда бы не выбрала, были делом рук Барбары.

— Она упаковала все мои старые вещи и отдала их Армии Спасения, — рассмеялась мама. — Последнее ее дело перед тем, как уехать. О Деб, мне ее не хватает. Мы здорово веселились вместе.

— Знаю, — негромко сказала я, помешивая чай. — Но по крайней мере она осталась в нашей семье. В чем нет моей заслуги, — смущенно добавила я.

Допив чай, мы вымыли посуду, и я высказала кое-какие предложения насчет дома — поставить центральное отопление до наступления зимы, отделать кухню новомодной съемной плиткой и купить новую стиральную машину.

— Такая древность! — Я с отвращение поглядела на старую. — Я просто не смогу жить с ней в одном доме!

— Послушай, Деб. — Мама, очевидно, давно пыталась что-то сказать. Она рассеянно поставила еще мыльную чашку в сушилку. Совсем не рассеянно я вынула ее и сполоснула. Чего я не люблю с чаем, так это мыла.