Песнопение бога

Прикрыв глаза, я отпустила контроль над магией и позволила ей вырваться наружу. Сила природы единым потоком хлынула к Михаэлю, пытаясь вырвать его душу из цепких объятий смерти. Сквозь закрытые глаза я увидела лазурное свечение, мягким покрывалом окутавшее возлюбленного. Дыхание Михаэля, до этого рваное и прерывистое, начало замедляться и выравниваться, сердце под моей ладонью бешено забилось, пробуждая жизнь.

– Не медли, – приказала Неолина, на лице которой отразилась боль.

Я кивнула, и голос, полный мольбы, начал срываться с моих губ.

– Пожалуйста, верни мне его… прими любую жертву, только даруй ему жизнь. Верни молодость и красоту, позволь наслаждаться каждым отведенным судьбой мгновением.

Я читала это как молитву, не зная, кому говорю. Покачивалась из стороны в сторону, словно одержимая, повторяя слова. Магия огня, точно бешеный зверь, пробежалась по венам. Пламя, хлынувшее из рук, набросилось на Михаэля и поглотило его. Я вскрикнула, но Неолина крепко сжала ладонь, приказывая не двигаться, коротким кивков указав на правителя. Его лицо начало меняться на глазах: шрамы и кровоточины заменились на гладкое, загорелое лицо, сухие губы стали цвета спелой вишни.

Спустя мгновение тело Михаэля засветилось так ярко, что пришлось прикрыть лицо руками, разорвав контакт. Огонь правителя, для которого я была лишь сосудом, словно ласковый зверь вернулся к хозяину. Михаэль дрогнул, когда я, тихо закричав, отдала ему всю огненную магию. Чувство облегчения прокатилось по телу. Пытаясь призвать огонь, в ответ получила лишь тишину. Пламя признало в Михаэле хозяина и выбрало его, оставив мне магию дриад.

Последняя ниточка, что связывала меня с отцом, разорвалась, оставив после себя лишь горечь утраты. Но каждый конец подразумевает начало чего-то нового. То, что пугает больше всего, готово ворваться в твою жизнь, словно вихрь, сметая все на пути. То, что поможет найти себя, принять свою судьбу.

Правитель дернулся и глухо застонал.

Жадный глоток воздуха, сменившийся кашлем, раздался спустя мгновение. Выпрямившись, Михаэль шикнул от боли и схватился за бок, рваная рана на котором медленно затягивалась. Когда наши глаза встретились, Михаэль издал облегченный вздох и одной рукой обнял за талию, притянув к себе и уткнувшись лбом в ключицы.

– Огонь моей души, прости…

Эти слова так легко сорвались с его губ, что мне хотелось встряхнуть его и закричать от боли. Просто «прости»?

– Неолина.

Выпустив меня из объятий, мужчина на коленях подполз к женщине, которая лежала чуть поодаль. Я развернулась, чтобы осадить правителя, но вместо этого вскрикнула и прижала руку ко рту. Ведунья лежала поверх уже застывшей лавы и рвано дышала – из ее раскрытой грудной клетки торчали изломанные ребра, откуда стекала быстрым потоком вода. Капли, что оседали на ее одежде, с шипением растворялись в воздухе. Вместо ног у ведуньи вырисовывался изумрудный хвост, что нервно подрагивал.

Неолина растворялась, все ее тело превращалось в морскую пену, из которой она была рождена. Вместо рук – культи, глаза вытекали, подобно ручьям, образуя темные впадины. Едва заметная чешуя, что выступила на лбу и шее, переливалась изумрудно-лазурным цветом.

– Неолина…

С горечью и страхом в голосе произнес Михаэль. Его руки нервно блуждали по телу женщины, пытаясь подарить хоть толику сил, но огонь, встречаясь с водой, лишь шипел и оседал туманом на застывшую лаву. Женщина горько улыбнулась и культей коснулась щеки правителя, отчего на коже остался влажный след.

– Там, в кармане…

Едва выговорила Неолина. Михаэль резким движением вынул из кармана ведуньи драконий клык и небольшую диадему, в недоумении переглянувшись со мной. Ведунья, будто почувствовав наше замешательство, хрипло произнесла:

– Это последняя память о ваших родителях. Клык Астрона и диадема Мерисы. Храните их. Береги девочку, Михаэль. Не то я буду приходить к тебе во снах и лупить клюкой по наглой драконьей морде.

Михаэль рассмеялся, но я видела, как в уголках его глаз скопились слезы. Силуэт ведуньи таял, оставляя после себя лишь мокрые одежды.

– Кроме друг друга, у вас никого нет. Она зовет меня… Любите и берегите…

Неолина не договорила, распавшись на множество капель. Она вернулась к своим истокам – обратилась в морскую пену, чтобы спустя время вновь вернуться на землю. Ее душа была чиста. Смерть смилостивится над сиреной.

Михаэль просидел в молчании около десяти минут. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль, где за Мо́йрским морем проглядывалась Пра́нта – континент желаний и страхов. Лицо правителя не выражало ни единой эмоции, лишь сжимающиеся до белых костяшек кулаки прятали боль и скорбь, что разъедали сердце и душу. Если внешне потомок дракона выглядел как прежде, то внутри у него бушевали стихии, готовые уничтожить своей силой все вокруг. Я смиренно присела за спиной Михаэля, боясь дышать, чтобы не потревожить траур правителя. Он протянул руку чуть в сторону. Я тут же обхватила его пальцы и крепко сжала, выражая безмолвную поддержку.

– Сделаем это в память о Неолине и родителях?

– Что?