Песочница: Цветущий ад. Том 2

— Я знаю, о чем он! Если бы мы остались понаблюдать за телами наших погибших спутников, то к концу второго дня из земли выкопались бы такие типа крупные жуки, в Урюпинске их называют «похоронщики», и приберут остатки тел. Они жрут остатки любой падали здесь, но на живых никогда не нападают.

Уточнив у англичанина, Ромка образовался:

— Ну, точно!

— Причем тогда, здесь перерождение? Мы же забираем Зерна Душ? — напомнил я.

— Считается, что если твоей душой не завладеют другие люди, то у тебя есть шанс переродиться по-настоящему. Ну, как в первый раз, без «тупости» и последующего вынужденного рабства! Ну, в смысле: в рабство ты сможешь попасть, но будешь уже при этом не пустышкой… — хмыкнул Ромка.

Выслушав перевод, Джон подтвердил сказанное мореманом, только добавил:

— У нас верят, что шанс правильно переродиться есть, только если тебя заберут скарабеи! Те жуки, о которых говорил господин боцман.

— А, так получается, пауки могут не позволить забрать останки?

— Да, сэр! Если тело висит на высоте, они туда не смогут забраться, и ты будешь мертвым очень долго. Очень-очень долго!

Парни еще что-то обсуждали на эту тему, но я к ним не прислушивался. В голове билась догадка, что я поторопился радоваться, будущей встрече с Настей. Кажется, ее Зерно меня не дождется…

* * *

* Паразит, подобный описанному, на Земле действительно встречается.

Глава 7 Занимательная археология

День 66, рассвет

Вчера добраться до Урюпинска так и не удалось. В какой-то момент ветер сменился, нас стало сносить в сторону — к северо-востоку, к горному хребту из-за которого приходили те самые «недовикинги» — и пришлось задуматься о ночевке на земле.

Искать попутного ветра выше — с нынешней загрузкой означало слишком уж высокий расход топлива, и мы решили экономить. Кто знает, сможем ли пополнить стратегический запас в ближайшее время. Все-таки без работающих силовых машин наша канонерка — это фактически просто странный ящик. Да, очень изящный и даже немного приспособленный для жизни, но и все.

Можно было бы, конечно, всю ночь продрейфовать на минимальной высоте, где расход был бы вполне приемлем, но мы все-таки решили ночевать по-человечески, на земле. Точнее — не совсем «на земле».

Уже в темноте мы довольно произвольно выбрали одну из вершин небольшой гряды, чудом сумев на нее безаварийно приземлиться. В этом, безусловно, была заслуга англичанина, ну и — самой вершины.

Она оказалась и в самом деле плоской. Правда, исследовать ее в темноте, на предмет опасного соседства, мы все же не рискнули. Такие приключения после вчерашнего случая показались нам не лучшей идеей. И не прогадали, на рассвете удалось проснуться самостоятельно.

— Видишь что-нибудь? — поинтересовался я у Ромки, высунувшего голову из люка на верхнюю палубу. — Чего ты там…

— У нас все отлично: никто не успел поселиться, если ты об этом. А вот на соседней вершине, все неожиданно интереснее, — хмыкнул боцман, и выбрался наверх. Тебе будет интересно, что тут абориген какой-то есть…

Если гад хотел меня заинтриговать, то ему это удалось на все сто процентов.

Все ружья с верхней палубы мы убрали вниз, на всякий случай, поэтому последовав за Ромкой, я прихватил один из мушкетов с собой. В этом мире на «аборигенов» лучше всего смотреть через прицел. Даже если это всего лишь насечка на стволе.

Короткий осмотр позволил разом охватить всю картину.

Во-первых, скала с плоской вершиной — выбранная нами именно «за свою ровность и даже пустынность» — оказалась и впрямь абсолютно ровной. Я бы даже сказал: как-то неестественно гладкой.

Ну и во-вторых, упомянутый «абориген» тоже имелся. И для встречи с ним мушкет был вроде как не нужен. По крайней мере, прямо сейчас.

Очень рослый и худой мужик, с огромной всклокоченной бородой и в противовес ей — пусть и немытой — но аккуратно собранной в пучок шевелюрой, был наряжен в какую-то неимоверную хламиду вместо ставшей привычной набедренной повязки. Выглядел он так, будто несколько месяцев изнурял себя самыми строгими диетами и не чурался солнца. Из-за этого, я бы не взялся угадывать ни цвет его волос, ни прежнее (еще земное) занятие, хотя намеки на последнее — были.

На груди незнакомца висел небольшой крест, связанный из двух веток. Но прямо сейчас — он терпеливо ждал нашего появления. Не удивлюсь, если еще с ночи.

— Хау, краснокожий брат! — выдал Ромка на серьезных щах прямо с палубы, и выжидательно замер, ожидая реакции необычного собеседника.

Лишения страшно заострили черты чужака, из-за этого мгновенная пантомима на его лице показалось поначалу вдвойне непонятной, и лишь расслышав этот хриплый глубокий голос, я сообразил, что похоже тот просто отвык говорить. Вслух, по крайней мере:

— Мир вам, кто бы вы ни были! Но заклинаю Господом, ответствуйте, люди ли вы?

— Чего?.. — обалдел мореман, если и ожидавший, чего-нибудь необычного, то вряд ли такого.