Песочные часы

Затем он за очень хорошую плату договорился, чтобы гитару доставили к Заслону и хорошо припрятали. Он не знал, что те двое добровольцев были из клана «Грех». Но задание они выполнили. Он убедился в этом, когда позже, после резни в ангаре на Свалке, увидел их трупы и нашел на одном из них подтверждение — фотографию гитары в тайнике у вертолета.

А пока что он решил повысить свою репутацию, пройдя тест Бергамота, в ходе которого нашел одного из будущих союзников в путешествии, молодого расторопного парня по кличке Орех. Но ему был нужен настоящий помощник — верный, смелый и опытный, который без колебаний вытащит Полину за пределы Зоны, чтобы она смогла вернуться домой.

Нужного человека он определил быстро, когда вслушивался в сталкерские байки. Борланд ему подходил. Разузнав, где его можно найти, Марк отправился в Агропром. Встретил по дороге Ханту и Варяга, а потом услышал стрельбу и обнаружил попавшего в переплет Борланда. Борланд был на вышке у кладбища автомобилей. А внизу держали вышку под прицелом автоматов трое мародеров.

Марк думал не более секунды. Идти следовало до конца. Не считаясь с чужими жизнями. Зажав в одной руке гранату, а в другой один из подходящих артефактов, сталкер направился к вышке.

Глава 22. Черный Кристалл

Что-то упало на пол — это Сенатор, наконец, с помощью ножа извлек пулю из своего плеча. С легкой гримасой он поводил рукой из стороны в сторону и с напряжением улыбнулся:

— Теперь намного лучше.

Марк безучастно смотрел перед собой. Он был совершенно вымотан. У него не осталось не только мыслей, но даже чувств.

— Даже не знаю, что и сказать… — пробормотал Борланд.

Орех по-прежнему лежал с закрытыми глазами, но теперь, кажется, дышал более спокойно.

— История Марка не из тех, выслушав которые нужно что-нибудь обязательно говорить, — изрек Сенатор, отрывая кусок материи от подкладки плаща, чтобы перевязать рану. — Марк, я благодарю тебя за то, что ты освободился от этого бремени.

— Я лишь сделал его тяжелее, — горько сказал Марк.

— Не знаю, братишка, — покачал головой Борланд. — Мне неизвестно, какой у этой истории должен быть финал, но Монолит — явно ложная концовка.

Сенатор туго обмотал плечо прямо поверх плаща, действуя одной лишь здоровой рукой. Он встал, выпрямился, посмотрел в потолок и всем телом повернулся к сталкерам. Легкая улыбка окрасила его лицо, и Сенатор стал выглядеть совсем здоровым.

— Есть еще кое-что, увеличивающее мою признательность тебе, — сказал он Марку. — Я благодарю тебя за то, что ты провел меня через Заслон. Никогда бы не подумал, что он чувствителен к музыке. Воистину это лучшее из искусств.

— Всегда пожалуйста.

— А перед тобой, Борланд, — продолжал Сенатор, — я хотел бы извиниться.

— За что? — спросил Борланд.

Сенатор не ответил, глядя на него с ожиданием и доброй, живительной улыбкой. Борланд поводил глазами по сторонам, наморщил лоб, потер его рукой. Снова посмотрел на Сенатора.

— Погоди-ка… — начал он.

Сенатор кивнул.

Борланд выставил на него палец:

— Не помню, чтобы я приглашал тебя в команду.

— Ты и не приглашал, — устало сказал Марк. — Сенатора в команду привел я. Ты лишь утвердил.

— Утвердил? — переспросил Борланд. — Я?

Марку внезапно стало холодно. Борланд глядел на Сенатора так, словно видел его впервые в жизни.

— Да, — кивнул Сенатор. — Вот за это я и хочу перед тобой извиниться.

Борланд моргнул раз десять, прежде чем смог вновь заговорить.

— Кто ты? — спросил он.

— Боюсь, что я не смогу вам ответить.

— В самом деле, Сенатор, — чуть оживился Марк. — Не пора ли и тебе исповедаться?

— Друзья мои, — мягко сказал Сенатор, — поверьте, я не говорю вам не потому, что стараюсь что-то скрыть. На вопрос о том, кто я, точного ответа, понятного вам, просто не существует.

— Ты не можешь хоть раз в жизни ответить прямо? — спросил Борланд.

Шаман отошел чуть назад и окинул взглядом кинозал:

— Друзья, вы чувствуете торжественность этого момента? Осознаете ли вы, где мы сейчас с вами находимся и когда?

— Орех доживает последние минуты, — сказал Борланд, глядя на Сенатора с подозрением. — Какое еще, к псевдопсу, торжество?

Шаман развел руки в стороны:

— Любой путь рано или поздно подходит к концу. — Он втянул носом воздух и закрыл глаза. — Твой путь, Марк, закончен. Не так, как ты планировал, но закончен. Борланд, тебе осталось сделать совсем немного. А Ореху еще предстоит почувствовать на себе, насколько ценен может оказаться для сталкера хабар.

— Ты что за пургу несешь? — спросил Борланд, вставая с кресла. — Какой еще хабар? Как ты, черт побери, вообще среди нас оказался?!

Сенатор открыл глаза, и Марк заметил в них новое выражение. Шаман выглядел вновь родившимся. Казалось, у него открылось второе дыхание.

— А вот мой путь еще не закончен, — продолжал Сенатор, игнорируя вопросы Борланда. — Марк, позволь мне завершить твой рассказ.

— Ты хочешь придумать для нас эпитафию?