Песочные часы

Только подъезжая к городу, я подумал, что, собственно, могу уже возвращаться: дело сделано. И тут же вспомнил, что об этом уже знают: от того, кто «подстраховывал» меня. И теперь уже законно рядом с этой мыслью возник толстячок в голубом пиджаке, интересовавшийся лесовозом «Мария».

3

По сигналу «воздушной опасности» в бирхалле застряли двое из постоянных ее посетителей. Это были безобидные пожилые люди из соседних домов, посещавшие «Песочные часы» еще «до всего»: при Веймарской республике.

Луи-Филипп величественным жестом короля, принимающего послов в тронном зале, пригласил клиентов приблизиться и открыл дверцу винного погреба, служившего у нас убежищем.

— Вальтер подаст вам туда пиво и сосиски! — пообещал Филипп, захлопнул дверцу и закрыл ее на задвижку.

— Пока дело дойдет до сосисок — вытаскивай из тира груз! Побыстрее! — Филипп повернул ключ, дверь в тир откинулась на петлях. Я щелкнул выключателем. Мишени пугающе выступили из темноты. Это были новые «фигурные» мишени, раздобытые Филиппом через посредство Клуба криминалистов. Теперь за пользование тиром взималась особая плата, часть которой шла в «криминальную» кассу.

Хотя я их видел каждый день, сейчас мишени снова поразили меня объемностью и живостью красок. Единственный глаз маньяка-убийцы горел злодейским огнем. Янки-бутлегер, казалось, вот-вот задвигает челюстями, жуя резинку, а обыкновенный дьявол разевал рот с красным кружочком десятки, словно дразнил стрелка вечным искушением сатаны…

Из тира вела дверь во двор. Мы вытащили ящик и заложили дверь болтом. Теперь следовало погрузить ящик в пикап, который уже с утра стоял в гараже.

Я сказал, что подгоню его поближе к двери, но Филипп решительно возразил: при воздушной опасности это сразу обратит на себя внимание. Лучше дотащить груз туда. Ящик оказался очень тяжелым. Когда я подумал о том, что в нем, у меня дух захватило. Я готов был тянуть его еще бог знает сколько.

Я взялся за железное ухо с одной стороны, Филипп— с другой, и мы вытащили ящик во двор, словно опустились в банку с чернилами. Не видно было ни черта, но я слишком хорошо знал этот ход вдоль стены к гаражу. Вдруг Филипп сказал: «Давай поставим, проверим, что там, в помещении».

Филипп держал ключ от гаража при себе, но всякий раз проверял, все ли там в порядке, а вернее всего: не забрался ли кто туда, как будто это было так легко. Но при богатом воображении, конечно, можно было допустить, что мы со своим грузом сунемся прямо в зубы засаде.

Я слышал, как Филипп возился с замком, потом дверь с легким шелестом отошла и осталась открытой.

Филипп хорошо знал дело: лишнее открывание-закрывание дверей — лишние звуки!

На этот раз Филипп должен был выбрать: либо зажечь свет, чтобы осмотреть гараж, и тогда прикрыть дверь; либо оставить ее открытой и обследовать гараж на ощупь. Я так и знал, что Филипп предпочтет второе. Он всегда выбирал, что потруднее.

Пока я стоял над ящиком и ждал Филиппа, последовало два мощных удара с воздуха. Фугасы рвались где-то неподалеку, строго на восток от нас. Можно было легко себе представить, какой мы будем иметь вид, если томми вздумается положить еще фугас чуть западнее.

Глаза мои привыкли к темноте, и я стал различать дверь гаража, откуда появился Филипп.

— Потащили дальше, — сказал он.

Когда мы подымали ящик, чтобы поместить его в пикап, я подумал, что с такой начинкой погоню машину в Панков, и мне стало не по себе. Но в конце концов никто, кроме меня, не мог это сделать. В Панкове за руль сядет другой человек, а я вернусь сюда.

— Возьми ключ от машины, — Филипп протянул мне круглый ключ, и я положил его в тот карман, где у меня лежал платочек, вышитый Альбертиной. Это доставило мне то же мимолетное удовольствие, какое я испытал, когда прятал листовки в шмутках старухи.

Филипп отер пот со лба:

— Тяжелые, черт, эти шмайссеры…[13]

Я побежал вперед, чтобы спуститься в погреб, отнести сосиски, но в это время объявили отбой. Мы справились как раз вовремя.

Наши гости вылезли с важным видом, словно занимались в подвале государственными делами. Два невозмутимых старика, видавших виды.

Новый сигнал воздушной опасности загнал в бирхалле несколько человек, они расселись по углам и теперь решили, раз уж очутились тут, выпить пива с солеными палочками.

Это не была одна какая-то компания, а, видимо, случайно оказавшиеся вместе молодые люди и среди них одна женщина. Она мне сразу не понравилась: была развязна и слишком очевидно искала партнера если не на ночь, то на вечер. Среди парней только один отвечал на ее заигрывания, грубовато, но нерешительно. Парни походили на ночных ремонтных рабочих. Женщина была разряжена, как панельная девка.

Их объединила, вероятно, внезапная необходимость укрыться хоть под какой-нибудь крышей.