Песочные часы

Я сдержанно поблагодарила Тьёрна, попрощалась, подхватила на руки Рагнара, тут же выразившего своё недовольство визгом и активным сопротивлением, и вышла на улицу. Как раз вовремя — едва мы успели дойти до угла улицы Белой розы, как показался слуга. Я поспешила обратить на себя его внимание. Если бы я пряталась, делала вид, что его не вижу, он бы запомнил, а так мы с сыном просто гуляли по этой улице. Никаких подозрений, не о чём докладывать хозяину.

Но, видимо, судьба полагала, что день складывался для меня слишком удачно, потому что послала встречу с тем человеком, которого предпочла бы забыть. Увы, она из Гридора исчезать никуда не собиралась.

Я дала в руки Рагнару, которому не сиделось в коляске, погремушку и, подняв глаза, увидела женщину со знакомыми шоколадно-пшеничными волосами. Она выходила от модистки.

Испугавшись, я инстинктивно закрыла собой сына. Заметив мой страх, слуга, в свою очередь, встал рядом со мной, убрав свёртки с покупками в сумку сзади коляски.

Норина Доррана нас заметила, хищно улыбнулась и направилась в нашу сторону. Она мало изменилась за эти годы, и мне на миг показалось, что их и не было, а меня только-только привезли в столицу.

Разумеется, норина была не одна, с хыром, который сторожил её лошадь и по едва заметному знаку поспешил подвести животное ближе к хозяйке.

— Та-а-ак, и кто это у нас? — от одной её улыбки мне стало дурно. Вспомнились все унижения и страшные побои, чуть не закончившиеся самым плачевным образом. Она ведь хотела забить меня до смерти. Из ревности и оскорблённой гордости. Забыла ли она ту пощёчину любовника и то, что он поставил торху выше неё? — А ты хорошеешь, зелёноглазенькая, и платье, хоть и скромненькое, не рабыни. Приличное платьице, я бы сказала, как у благопристойной девицы. Так и ошибиться не долго. С удовольствием исправлю эту ошибку.

Она шагнула, намереваясь порвать мне юбку, чтобы появились торхочьи разрезы по бокам, сорвать с лифа розу и декоративный шнур, делавший серое платье не таким унылым, рабским, а даже нарядным, но помешал слуга, вставший на мою защиту. Ухватив норину за запястье, он настоятельно посоветовал той не трогать торху виконта Тиадея.

— Какое ты имеешь право, щенок, поднимать руку на норину? — сверкнула глазами Доррана и потянулась к плети. — Ты хоть и аверд, но можешь за это поплатиться. Сейчас я позову хыра и…

— И вам придётся поговорить с солдатами, моя норина. Мне даны строгие указания пресекать малейшие попытки причинения вреда норну Рагнару и его матери, в том числе, применяя силу. Я просто убью вашего хыра, если вы отдадите свой опрометчивый приказ, моя норина.

В подтверждении серьёзности своих слов слуга распахнул полы куртки, демонстрируя длинный нож и короткое ружьё, заткнутое за пояс.

Норина скривила губы, беззвучно выругалась и, вырвав руку, заявила, что он слишком много себе позволяет.

— Ты посмел угрожать дворянке, более того, оскорбил её своими домыслами. Готовься обогатить араргскую казну: я добьюсь, чтобы тебе присудили крупный штраф.

— За что, моя норина? Я всего лишь выполняю свой долг, приказ господина. Вы хотели порвать платье торхи, быть может, причинить ей телесный вред, она боится вас — значит, я должен был вмешаться. Да и пристойно ли вам, моя норина, связываться с рабыней? Стоит ли она ваших потраченных нервов?

— Ты прав, не стоит. Если её хозяин настолько глуп, что позволяет ей гулять в этом, то это его личное дело. Это сын виконта? — нарочито игнорируя меня, Доррана обошла вокруг коляски.

— Да, моя норина, норн Рагнар.

Снова превратившись в благопристойную красавицу, норина приветливо улыбнулась малышу и склонилась над ним, брезгливо отпихнув меня от коляски. Ребёнок ей, определённо понравился, она даже поинтересовалась у слуги, можно ли взять его на руки. Тот ответил, что в отсутствии виконта лучше не стоит. Доррана не стала настаивать и начала сюсюкаться с Рагнаром, называя его зайчиком, спрашивая традиционное: 'А чей это у нас носик?'. Даже поиграть пробовала, но сын отказался, по обыкновению насупившись, надув губки.

— Гордый, — похоже, его реакция норину ничуть не обидела, даже вызвала уважение. — Настоящий норн. Симпатичный. Похож на отца. Что ж, мои поздравления виконту! К сожалению, в силу обстоятельств, не могу высказать их лично, так что, будь добр, передай.

Только сейчас обратив внимание на буравивший её затылок мой взгляд, она лениво поинтересовалась:

— Тебе доверили его выкармливать? Хорошо справляешься, на вид ребёнок здоровый — значит, своего отобрали. Или умер? Ничего, не велика потеря, быстро ещё одного родишь, хотя, зачем плодить скен?

— Я его мать, моя норина, — не удержалась я.