Песочные часы

— Здравствуйте. Моя госпожа, норрина Доррана, заказывала у вас пару снадобий. К сожалению, она потеряла рецепт, но, может, вы отдадите мне её покупки? — я улыбнулась в ответ, стараясь держаться раскованно и непринуждённо. — Она вчера должна была забрать.

Ученик аптекаря хмыкнул, недоверчиво глянул на меня, но всё же отправился в подсобное помещение. Очевидно, свериться с амбарной книгой.

Я, как и подобает молоденькой хорошенькой служанке, искренне радуясь, что в аптеке больше нет покупателей, подошла к зеркалу и сделала вид, что поправляю причёску. Так мне было удобно наблюдать за прилавком и скрывать собственное волнение.

— Да, действительно, было заказано и оплачено. Противопростудный сбор, капли от нежелательной беременности и омолаживающая маска для лица. Расписку оставите?

— Конечно! — стараясь контролировать эмоции, я не спеша подошла к прилавку и написала на протянутом листе бумаги: 'По поручению госпожи забрано из аптеки…' — далее следовал список предметов, число и неразборчивая подпись.

Забрав чужие покупки, я попрощалась, а потом, будто вспомнив, обернулась к будущему аптекарю:

— Совсем забыла, подруга просила купить ещё одну бутылочку капель. Ну, чтобы детей не было. Небольшую.

С замиранием сердца выложила на прилавок все свои нехитрые сбережения.

Капли мне продали, вроде бы не заподозрили. Видимо, свою роль я сыграла хорошо.

Спрятав бутылочку за бюстье, вышла на улицу, где, переминаясь с ноги на ногу, меня ожидал печальный хыр с ворохом покупок. Судя по взгляду, мысли о свободе он отринул лет десять назад. Но бежать, наверное, пытался, иначе откуда все эти шрамы?

А теперь покорный домашний раб.

Через пару минут, запыхавшись, к нам присоединилась Карен, заглянула в пакет из аптеки и предложила занести его на обратном пути в дом любовницы хозяина. Видимо, у них давняя связь, раз все слуги знают.

Хорошо, что не поддалась соблазну и не забрала себе бутылочку капель норины — её они заинтересовали в первую очередь.

Как ни странно, Доррана снизошла до того, чтобы взглянуть на меня, скупо поблагодарить за исполнительность и даже поинтересоваться, как я себя чувствую:

— Сашер вчера всю городскую стражу на уши поднял, мага из кабака вытащил. Думал, сбежала, а оказалось, что в переплёт попала. Хороший у тебя хозяин, тебе молиться на него надо. Кстати, ты какую религию исповедуешь?

— Верю в Шоана.

— Не думаю, что у нас есть его алтарь, — хмыкнула норина, — разве что в трущобах. Ничего, найдёшь себе кого-то другого. Держи за труды, — она протянула мне пригоршню медных монет. — Передавай мои наилучшие пожелания хозяина, скажи, что я буду на балу в золотом: Пьякешь-таки успела дошить платье.

Вернувшись в особняк хозяина, я преступила к выполнению своих непосредственных обязанностей — уничтожению пыли. Её оказалось немало, особенно на рамах картин, так что поручение уже не казалось мне таким лёгким.

Пришлось пару раз просить стремянку и подниматься в поднебесные дали.

На звук хлопнувшей двери я не обратила ни малейшего внимания, полностью погружённая в свою работу. А зря!

— Выкрутилась, как вижу.

Я ойкнула и от неожиданности выронила тряпку.

Шоанез!

Осторожно обернулась, и убедилась, что слух меня не подвёл.

Больше не удостоив меня ни взглядом, он скинул пальто на руки слуги и велел доложить о себе хозяину. Потом подошёл к столику для писем и провёл по нему пальцем:

— Плохо работаешь. Избаловалась!

Я промолчала, опустив глаза в пол. Начни я пререкаться, Шоанез обвинил бы меня в неуважению к норну.

Хоть столик я уже протирала, прошлась по нему тряпкой ещё раз.

— Гривой своей протри, кобыла! — норн скривился, будто от меня пахло. — Обленилась, свободную из себя корчишь. Избаловал тебя Сашер, или ты в постели так хороша? Тогда бы я с удовольствием тебя одолжил на пару ночей.

— Боюсь, я бы Вам не понравилась, мой норн, — не выдержала я. — Я показалась бы Вам скучной неумехой, не достойной ублажать такого уважаемого благородного человека, как Вы.

Шоанез одарил меня гневным взглядом, а потом неожиданно улыбнулся:

— Снова показываешь зубы?

— Пришёл? — раздался с лестничной площадки голос хозяина. Неприветливый, напряжённый.

— Что-то неласково ты встречаешь друга! — норн потерял ко мне всякий интерес и направился к хозяину. — А ведь мы давно не виделись. Как жизнь? Может, закатимся к Франческе, отметим встречу?

Хозяин не проявил к его предложению особого энтузиазма и попросил подождать в кабинете. А потом, когда Шоанез скрылся из виду, неожиданно подошёл ко мне, пристально посмотрел в глаза и спросил:

— Кто тот мерзавец?

Я удивлённо переспросила:

— Кто, хозяин?

— Тот самый норн, который продал тебя в бордель. Тот, кто тебя бил.

Я низко опустила голову, не в силах ничего ответить. А хозяин нависал надо мной, будто статуя древнего грозного бога.

Попыталась уйти — не позволил.

— Зелёноглазка, это очень важно. Этот человек виновен в тяжком преступлении. И что-то мне подсказывает, что ты его запомнила, иначе бы не медлила с ответом. Боишься его?

Я кивнула и, юркнув за столик, сказала:

— Если я скажу, кто, вы меня убьёте. Или отдадите квиту.