Песочные часы

— Нравится?

От неожиданности я вздрогнула и вопросительно посмотрела на него:

— Что?

— Тебе виднее, — улыбнулся Тьёрн и пригласил к себе в кабинет.

Небрежным движением подхватил со спинки кресла рубашку и накинул. Лучше бы застегнул, а то неловко. Мне. Потому что я всё ещё смотрю на него и отчего-то смущаюсь. Полоска оголённого тела вызывает во мне странные желания: хочется прикоснуться, провести рукой по животу… Словом, она сбивает ход мыслей.

Как всегда маг напоил меня чаем с имбирным печеньем. Узнав, что хозяин уехал, обрадовался и клятвенно заверил, что в конце недели я получу свои капли, запас на целый год:

— Извини, времени не было к знакомому аптекарю зайти.

Я киваю, а потом, набрав в грудь воздуха, спрашиваю:

— Тьёрн, вы относитесь ко мне как к рабыне или как к девушке?

Мой вопрос застал его врасплох, но маг ответил сразу, не раздумывая:

— Как к любимой девушке.

На этот раз к ответу оказалась не готова я.

Тьёрн наклонился, накрыл ладонями мою ладонь и серьёзно, глядя в глаза, добавил:

— Я никогда не скрывал своих чувств, если хочешь, я прямо сейчас скажу, что…

— Не надо. Вам только кажется, снэр.

— Опять ты назвала меня «снэром»! — с лёгким укором прошептал он и поцеловал мои пальцы. — Что бы ты там себе ни думала, я люблю тебя, Иалей.

Я зарделась и отвернулась.

Сердце трепетало, как крылья голубя, внутри разлилось что-то странное, непонятное, постепенно стекавшее от горла к животу, оставляя после себя мимолётную приятную пустоту.

Мне впервые признавались в любви, и это оказалось так волнительно.

— Я не знаю, не знаю, что положено говорить в таких случаях…

Маг усмехнулся, покачав головой, и поцеловал меня. Не сразу, но я ответила, осторожно обняв его за шею. Было не очень удобно, и он пододвинул кресло ко мне. И ещё раз поцеловал. А я не сопротивлялась — зачем? Это было приятно, мне его поцелуи всегда нравились.

Тесно, доверчиво прижимаясь к нему, я ощущала себя человеком, девушкой с именем, любимой и дорогой девушкой, которую не покупают на рынке, которую уважают и ценят.

— Тьёрн, помогите мне, — когда мы вернулись к подстывшему чаю, тихо прошептала я, глядя магу в глаза. — Я не могу и не хочу больше так, мне нужна свобода.

— Я понимаю, — кивнул он, — но ты так рискуешь…

— Не больше, чем когда хожу к вам. Если хозяин узнает, он убьёт вас. А меня наверняка ждёт худшая участь. Обещаю, что не выдам, что всё возьму на себя.

— Я подумаю, — вздохнул Тьёрн и, наконец, застегнул смущавшую меня рубашку. — Мне самому противно видеть тебя с этим рабским браслетом. Но в нём-то и проблема! Если не снять его — все усилия насмарку. Тебя как, из дома отпускают?

Я кивнула и дала слово придти на неделе на улицу Белой розы. Маг обещал вечерами быть дома и проводил меня до ворот.

Выбраться удалось лишь в среду. Измотав слугу походом по дамским магазинам, я не удивилась, что он с радостью согласился проконтролировать, чтобы хыр доставил покупки домой. А мы с Рагнаром отправились гулять и дожидаться слугу в саду Трёх стихий, специально сделав крюк по улице Белой розы, чтобы узнать, дома ли Тьёрн. Дома.

Слуга появился через час, когда мы с малышом вдоволь наигрались и вывалились в снегу. Сын радостно гоготал, дёргая ножками в сугробе. Нет, я специально его туда не сажала, просто ему нравилось падать на мягкое, белое и искристое. Большого труда стоило проследить, чтобы он не лизал снег, а вот вовремя подхватить его не всегда получалось: ходить Рагнар не умел, зато шустро ползал.

Наконец мне удалось угомонить его, усадить в коляску и занять игрушкой. Теперь ему нравились не погремушки, а всякие фигурки, мягкие зверюшки. Их можно подёргать за уши или хвост, взять в рот и покусать — дурная привычка, от которой я никак не могла его отучить.

По дороге домой я «вспомнила» об одном поручении и, отправив сына со слугой, сделала вид, что спешу в соседний с садом квартал, когда как сама, сделав крюк, вернулась к дому Тьёрна.

Он ждал меня. И приготовился: отпустил служанку.

— У меня для тебя радостная новость, — проводив меня наверх, сообщил маг. — Я узнал, что можно сделать с браслетом. Пластина будет врать, показывать, что ты совсем не там, где ты есть. А когда связь с ней ослабеет, ты сама без труда сможешь снять браслет.

— Разве это возможно? — сдерживая рвущуюся наружу радость, сбивчивым голосом усомнилась я. — Я же видела, как снимают браслет. Хозяин переговаривался с сеньором Мигелем…