Песочные часы

Вскоре в эту цифру пришлось внести поправки. Тут же, около бывшей улицы, виднелись два колодца. Два обыкновенных, облицованных камнем колодца. Первый из них на всю глубину был заполнен костями и черепами. Второй, глубиной в шесть-семь метров, был почти пуст. На дне его виднелось еще пять черепов, кверху глазницами. Контраст между белизной костей и черными провалинами был так резок, что черепа в какой-то момент казались похожими на лица живых людей. Может быть, вследствие моей близорукости.

Кто-то из коллег наткнулся на известковую яму, заполненную еще сохранившимися трупами. Кто-то увидел шипевшую змею, которая грелась в размозженном черепе. Кто-то принес с собой католический молитвенник, найденный среди черепов.

Но это был еще не конец.

CXV. Вездеходы опять продирались сквозь заросшие лианами бугры посередине мостовой, задевали бортами о мясистые листья диких фиговых деревьев, с треском ломали гибкие, но твердые ветви тамариска. В этих джунглях не было никого, но ощущение пустоты было иным, нежели в Пномпене. В густом, непроходимом лесу никто не надеется встретить толпу прохожих. Только ведь эти джунгли разрослись на многолюдных и шумных когда-то центральных торговых улицах, видны были брошенные и оплетенные лианами тележки уличных торговцев, из-за зеленой стены сверкали остатки вывесок, темные помещения пивных, какие-то перечно-коричные лавки с еле различимыми полками и грудами каких-то товаров. Посреди некоторых поперечных улиц шли узкие, извилистые дорожки; они больше напоминали тропы, вытоптанные в джунглях идущими на водопой животными, чем признаки какого-либо человеческого поселения. Где-то промелькнула оплетенная вьюнками бензоколонка, какое-то большое строение — рынок? спортивный зал? фабрика? — из которого расплывались апельсиновыми языками скопища маленьких хищных цветов.

Нас привезли на место, о котором трудно сказать что-либо определенное. По-видимому, это была фильтровальная или очистная станция, хотя в Азии редко строят такие сооружения: жизнеспособность бактериальной флоры тут настолько велика, что можно освободить себя от напрасных расходов. А может быть, это была станция, подававшая воду для промышленных целей, ибо в глубине, в густых кустарниках, за непроницаемой ширмой банановых и бамбуковых деревьев, виднелись какие-то стены, похожие на фабричные. Выяснить, что это, не удалось. Переводчики и офицеры охраны были, как и мы, взволнованы увиденным, отвечали коротко, о чем-то шептались между собой. Никто из них не был родом из Прейвенга: ни один житель этого города в живых не остался.

Сперва мы отправились на тылы длинного, совершенно пустого здания непонятного назначения. Оно тоже граничило с каким-то бывшим огородом и рядами полностью заросших домов. Вдоль границы объекта шла стена пятнадцатиметровой длины, высотой в один метр шестьдесят сантиметров. Параллельно стене, со стороны огородов, тянулся деревянный забор из хорошо пригнанных досок, такой же длины и почти такой же высоты, отстоявший от стены на полметра. Забор и стена образовывали открытую сверху клетку, емкость которой составляла приблизительно двенадцать кубических метров.

Она была до краев заполнена человеческими костями и черепами.

Никто уже не мог это фотографировать. Тогда офицер из Народно-революционного совета провинции сказал, чтобы мы повнимательнее присмотрелись к тому, что видим.

Я приблизился и стал в двадцати сантиметрах.

В трех лежавших сверху черепах торчали отчетливо видные заржавевшие гвозди. У четвертого черепа, тут же рядом, гвоздь был в правой глазнице, вбитый так глубоко, что прошел костную оболочку и вонзился заостренным концом туда, где когда-то был человеческий мозг.

Я пошел вдоль стены, приглядываясь к черепам. Их было двадцать восемь; у одиннадцати гвозди были вбиты в верхнюю часть черепа, в висок, в надбровную дугу. В одном черепе виднелись два правильных круглых отверстия диаметром приблизительно восемь миллиметров. Видимо, этот человек оказал сопротивление, и его пришлось застрелить — из автомата калибра 7,62 мм. Я видел лишь черепа, которые лежали сверху.

Офицер попросил нас вернуться и указал на толстую доску, вертикально прикрепленную к стене. Она была покрыта длинными сосульками запекшейся крови; там, где кровь стекла на землю, кружили мириады маленьких янтарного цвета муравьев. Рядом лежал топор, обыкновенный крестьянский топор с чуть кривым топорищем и обухом, выщербленным при забивании гвоздей. Вероятно, приговоренных казнили на этом месте. Это была, наверное, кошмарно долгая операция, ибо острие топора было не больше пятнадцати сантиметров длиной.

Я еще раз пригляделся к черепам и увидел, что на лежавших поглубже глазницы были завязаны какой-то синтетической тканью, посеревшей от пыли, но крепко державшейся.

Мы перешли на другую сторону здания.