Песочные часы (СИ)

— Да. Как только я освободился от Жанны и освободил компанию от её бесполезного вмешательства, я сделал тебе подарок.

— Почему ты ничего мне не сказал?

— Зачем? Разве это имеет значение?

— Надеюсь, ты сейчас шутишь…

— Вовсе нет. Ты со мной, я единственный владелец компании, больше никто и ничто больше не могут нам помешать.

— Так вот зачем эта таинственность и запрет общения со Славой. Я-то думала ты просто не хочешь Жанну во всё посвящать, а ты, оказывается, разводился… И как, много получилось спасти от раздела?

— Ты даже не представляешь сколько, — довольно ухмыльнулся он. — Подумать страшно, что бы было, если бы кто-то узнал, что я хожу налево от жены. Да они бы сожрали меня со всеми потрохами! А так — я кристально чист. Она сдалась, где-то сглупила, и вот я — единственный владелец!

— А ты думаешь хоть о чем-то, кроме своей компании?

— Не понял? — Он повернулся к ней, и Наташе совсем не понравилось выражение его лица.

— Может, ты и меня потом просто выкинешь? — Она внимательно следила за реакцией мужчины и впервые за все эти месяцы подумала о песочных часах. Куда же она их положила?

— Конечно, нет, глупая, — Федор прижал её к себе и покрыл поцелуями. — Кто же выкидывает утку, что несет золотые яйца?

— То есть для тебя я всего лишь утка?

— Мне не нравится этот разговор и только потому, что ты самый важный человек в моей жизни, я разрешу тебе довести его до конца. Но только сегодня. Ты поняла меня, Ната?

Девушка отстранилась и долго смотрела на горький шоколад глаз. Она не могла отказаться от этого мужчины, её жизнь была пронизана им одним и без него, казалось, не имела смысла. Даже если бы он оказался убийцей, маньяком, психопатом, она бы вечно следовала по его пути, рука об руку.

— Если бы ты знал, что у меня вот тут, — она ткнула себя пальцем в грудь и замолчала.

— Я знаю, Ната. Я всё знаю. Но скажи, разве ты была бы счастлива, будь я всё ещё женат?

— Почему ты мне не сказал?

— А что это меняет?

— Ничего… — растерялась Наташа, понимая, что он загнал её в тупик.

— Тогда какой смысл был говорить?

— Никакого, — сдалась та, и жгучее желание позвонить маме запульсировало по венам.

— Ты — моё золото, моя единственная драгоценность во всех смыслах и во всех сферах, — произнес он ровным твердым голосом. — Ты создана для меня и будешь только со мной.

— Хорошо. — Она закрыла глаза.

Федор приблизился к ней и крепко обнял. В этом был весь он.

— Хочу позвонить маме, — тихо сказала Наташа.

— Прямо сейчас?

— Да.

Он отпустил её, и девушка вышла на кухню. Она долго смотрела на телефон, прежде чем решилась набрать номер. Послышались гудки, и глубинное желание молило, чтобы на той стороне никого не оказалось рядом. Но судьба распорядилась иначе, и спустя несколько секунд до боли знакомый голос произнес:

— Здравствуй, Наташа.

— Мам, прости… — голос сорвался, и девушка закрыла на кухню дверь. Мама не ответила. — Я знаю, что я плохая дочь, что я не звоню, не приезжаю, что я совсем вырвалась из вашей жизни…

— В том-то и дело, что вырвалась, — прозвучал обиженный упрек.

— Я не хочу, чтобы нас не было друг у друга.

— Что-то случилось?

— Нет, всё в порядке, всё даже лучше, чем в порядке! Всё просто отлично!

— Ты всегда так говоришь…

— Но сейчас это действительно правда, мам!

— Я рада.

— Хочешь я приеду?

Тишина.

— Мам?

— Тебя не было два года! — закричала женщина на той стороне провода. — А теперь ты соблагоизволила приехать? С барского плеча подачки нам не нужны! Два года без тебя жили и ещё проживём!

— Мам, не надо, — Наташа всхлипнула. — Мам, прости меня!

— Стыдно такую мать иметь, да? В городские захотела? А у нас тут что, не люди живут?!

— Да я просто хотела другой жизни…

— Я может тоже хотела другой жизни! Да тебя растить надо было! А теперь что? Получите-распишитесь свою награду?! Тьфу!

— Я прямо сейчас приеду. Сейчас посмотрю расписание электричек и приеду! — Трясущимися руками она открыла ноутбук. — Вот, вот, сегодня в десять есть поезд, я ещё успеваю!

— Да куда ты ночью-то попрешься! Вот как была, так и осталась! — уже спокойнее продолжила мать. — До утра хоть подожди.

— Да я и так доберусь.

— По вокзалам ночью одни бомжи да воры шастают!

— Хорошо, завтра есть в восемь утра. Я на нём приеду.

— Ну приезжай, — голос стал ещё мягче. Девушка словно увидела маму перед собой, её худое лицо и седые волосы, и так отчаянно захотелось её обнять. Что же с ней было все эти два года? Она ослепла и оглохла, и только Слава смог разбудить забытые чувства сегодняшним разговором с отцом.

— Я правда приеду, мам. В этот раз — обязательно.

— Ну тебя, — совсем по-доброму ответила та. — Мы ждём тебя, Наташенька, очень ждём!

Девушка повесила трубку и вытерла слезы дрожащей рукой. Что же это? Откуда сырость и где железные стены, что столько времени защищали от всего на свете? Она подумала про Гонконг, про запланированный маршрут и места, которые так хотела увидеть. Поймёт ли её Федор? И зачем она только предложила приехать завтра… Может, перезвонить и перенести поездку на две недели вперед?

Она вновь позвонила маме.

— Что такое? — послышался испуганный, подозрительный голос.