Песочный человек

— Отправь по адресу патрульную машину, — попросил Йона и круто развернулся.

Правое колесо наехало на тротуар. Рессора отозвалась на препятствие, и от удара открылся бардачок.

Стараясь не особо раздумывать, комиссар прибавил скорость, проигнорировал красный свет светофора, проехал прямо через перекресток и дальше, на круговую развязку. Когда машина въезжала на шоссе, спидометр показывал сто шестьдесят километров в час.

Глава 109

Шоссе номер 267 совсем занесло, и позади машины вилась маленькая метель. Йона обогнал старую «вольво», колесо мягко проехало по заснеженному участку между полос дороги. Йона включил дальний свет, и пустое шоссе превратилось в туннель с черными сводами над белым полом. Сначала Йона миновал поля, где в сгущавшейся темноте снег принимал синеватый оттенок, потом дорога побежала через густой лес, потом перед Йоной замигали огни Стекета и открылся вид на озеро Меларен.

Что случилось с семьей психиатра?

Йона сбросил скорость, повернул направо и покатил по небольшому району частных домов с заснеженными фруктовыми деревьями и кроличьими клетками на лужайках.

Погода ухудшилась, с озера понесло косой густой снег.

Дом номер двадцать три по Бискуп-Нильс-вэг находился в конце улицы, за ним начинался лес и общий земельный участок.

Сусанна Йельм проживала в большой белой вилле с голубыми окошками и красной черепичной крышей.

Окна темные, подъездная дорожка покрыта нетронутым снегом.

Йона остановился за домом и едва успел потянуть ручной тормоз, как машина из ближайшего полицейского округа, Упландс-Бру, замедлила ход и остановилась чуть поодаль.

Йона захватил с заднего сиденья пальто и шарф и, застегиваясь на ходу, пошел к коллегам.

— Йона Линна, уголовная полиция, — представился он и протянул руку.

— Элиот Сёренстам.

У Элиота была бритая голова, тонкая эспаньолка и тяжелый, мрачный взгляд.

Его коллега крепко пожала комиссару руку и представилась — Мари Франсен. Жизнерадостное веснушчатое лицо, светлые брови, высокий «хвост».

— Рада встрече с вами, — улыбнулась она.

— Хорошо, что вы быстро приехали, — сказал комиссар.

— Мне же надо успеть домой, заплести косички Эльсе, — приветливо отозвалась Мари. — Завтра в детском саду у нее непременно должны быть локоны.

— Тогда надо поторопиться. — И Йона зашагал к темному участку, на котором стоял дом.

— Да я пошутила, никакой спешки… На крайний случай у меня есть щипцы для завивки.

— Мари пять лет назад осталась одна со своей девочкой, — пояснил Элиот, — но еще ни разу не брала больничный и ни разу не ушла пораньше.

— Приятно слышать… от козерога, — добродушно парировала она.

За домом начинался лес и дувший с озера ветер казался не таким резким. Снег завихрялся над верхушками деревьев и тихо сыпался на маленький район. Почти во всех домах горел свет, но в доме номер двадцать три была зловещая темнота.

— Это, конечно, вполне можно как-нибудь объяснить, — заметил Йона, — но взрослые два месяца не были на работе, а дети болеют и не ходят в школу.

Низенькая живая изгородь была покрыта снегом, зеленый пластмассовый ящик для почты возле распределительного шкафа был забит почтой и рекламой.

— Социальные службы в курсе? — серьезно спросила Мари.

— Чиновники были здесь, но говорят, что вся семья уехала, — ответил Йона. — Мы позвоним, но, скорее всего, придется обходить соседей, задавать вопросы.

— Подозреваешь преступление? — спросил Элиот, глядя на нетронутый снег гаражной дорожки.

Йона не мог избавиться от мыслей о Самюэле Менделе. Пропала без вести вся его семья. Ее забрал Песочный человек — в точности как предсказывал Юрек Вальтер. И в то же время что-то тут не сходилось. Сусанна выписала детям справку о болезни, передала ее в школу…

Глава 110

Следом за Йоной двое полицейских спокойно приблизились к дому. Снег поскрипывал под их ботинками.

Здесь уже несколько недель никто не ходил.

Из заснеженной песочницы высовывалась петля садового шланга.

Все трое поднялись на крыльцо и позвонили в дверь, подождали, снова позвонили.

Прислушались. Изо рта вырывались облачка пара. Под тяжестью трех человек поскрипывали ступеньки.

Йона позвонил еще раз.

Его не оставляло дурное предчувствие, но он пока молчал. Незачем нервировать коллег.

— Что будем делать? — вполголоса спросил Элиот.

Йона уперся коленом в скамеечку, потянулся в сторону и заглянул в окно. Увидел коричневые плитки пола и полосатые обои. Матовые подвески бра не шелохнулись. Йона снова перевел взгляд на пол. Клочья пыли под дверью лежали неподвижно. Он успел было подумать, что воздух в доме вообще не движется, как вдруг шарик пыли скользнул под шкаф. Йона потянулся поближе к стеклу, ладонями закрылся от горевшего на улице света — и разглядел в прихожей темную фигуру.

Человек с поднятыми руками.

Секунды Йоне хватило, чтобы понять — это его собственное отражение в зеркале прихожей, но адреналиновая волна уже плеснула в кровь.

Комиссар увидел самого себя силуэтом в узком окошке, увидел зонтики в стойке, цепочку на внутренней стороне двери и красный коврик.

Ни обуви, ни верхней одежды не видно.

Йона постучал в окошко. Ничего.