Песочный принц в каменном городе

— Рабство никому не было к лицу, — сказала я. — Пока?

Она надула губки, помахала мне рукой и елейно протянула:

— До встречи, — глядя на Женьку.

Я заметила, как она всунула ему в руку визитку, и демонстративно отвернулась к морю. Чтобы и вовсе не мешать, оставила их наедине.

— Симпатичная, — сказал Женька, остановившись у меня за спиной.

— Знаю, — я обернулась.

— Не заметил, что ты знаешь, — усмехнулся. — Из-за нее я бы не вышел из машины. Пошли обратно — там хоть психов нет.

О том, что в тот день случилось, мы больше не говорили. Возможно, я бы и хотела обсудить странные события на катере, но кроме Женьки ни с кем не хотелось, а его не было.

Как в воду канул. Несколько раз я набирала его на мобильном, но или шли унылые гудки, или оператор сообщал, что абонент недоступен. Не хочет быть доступным — не надо.

Уеду в командировку, подумала я, и развеюсь, все, что могло быть, но не было, забудется. В Николаеве заболел офис-менеджер, филиал плакал, что некому делать накладные, а мне хотелось, пусть ненадолго, тоже стать недоступной.

Встреча в Николаеве была не такой помпезной, как в Киеве — на автовокзале встретил водитель, а не директор, но меня это даже порадовало. Не люблю суету вокруг, да и причин для нее нет. Но едва успела так подумать, директор филиала подъехал сам.

— Не хочу, чтобы осталось плохое впечатление о нас, — сказал дружелюбно. — Мы вам рады. Очень.

Ну, кто после таких слов станет обращать внимание на сущие пустяки: унылый вид из окна гостиничного номера?

Я настроила себя на позитив, когда поехали в офис, но коллектив оставлял желать лучшего. Торговые представители собрались около четырех-пяти вечера, гудели, пили кофе, гоготали, заказы мне сбросили на обрывках в произвольном порядке около восьми и счастливые, разошлись.

А я?

А я освободилась около двух ночи. Но до этого успела узнать у разговорчивого водителя, снабдившего бутербродами и кефиром, что их офис-менеджер не заболел, а сбежал, и такое случалось уже не раз.

Я тоже хотела сбежать, но подумала, что успею сделать это завтра, после того, как скажу в лицо все, что думаю о таких работниках и после того, как их директор, скорее всего, сам выставит меня за дверь.

Не знаю, спала ли, потому что едва легла, пришлось вставать. Настроение мое не улучшилось, и я решительно переступила порог офиса. Заняла выжидательные позиции в кабинете офис-менеджера-бегуна, потягивала вкусный кофеек с шоколадкой участливого водителя и рисовала красным маркером кубики.

Красивые кубики. Яркие.

Когда все сотрудники были в сборе, я взяла этот маркер, подошла к их пустующей, идеально чистой, настенной доске и сказала:

— Отныне заказы принимаются до шести вечера.

Нарисовала на доске «18,0».

— В офис вы приезжаете к пяти — максимум, а пить кофе можно параллельно написанию заказов. Второе: в таком виде, на огрызках, — бросила на стол клочки бумажек, которые они мне принесли вчера и которые я большим усилием воли еще не бросила в корзину для мусора, — принимать не буду. Есть специальная форма, которую попрошу запомнить и заполнить. Третье, так как сегодня мы потратим время на обучение, и это значительно задержит процесс, все сидят до тех пор, пока я не выбью последнюю накладную. Потом разбирают их, сами степлируют и раскладывают по маршрутам. Маршрут составляет водитель. Все понятно?

Картина из открытых ртов забавляла, но с серьезного настроя я не сбилась.

— Вопросов нет. Замечательно. Спасибо за понимание.

Я удалилась в отведенный мне кабинет, но у двери задержалась, прислушиваясь к реакции. Если директор филиала скажет уходить, он дурак — завтрашняя отгрузка не состоится, а моя сумка с вещами даже не разбиралась.

— Правильно, — услышала его голос. — Нужен порядок.

Таки директорами дураки не становятся. Я облегченно выдохнула и села за компьютер, ожидая первопроходцев, которые начали подтягиваться буквально в течение получаса.

Могут, когда хотят.

— Знаете, — Тарас, директор филиала, зашел в кабинет, где я усердно била по клавиатуре. — Давно так надо было. Наш офис-менеджер, к сожалению, не мог ими управлять.

Я промолчала, хотя и тянуло сказать, что это не входило в ее обязанности. Мне вообще было откровенно жаль эту девочку — ежедневно сидеть до двух ночи? Увольте. Мне хватило одного раза.

Я ждала, что Тарас найдет ей замену или хотя бы найдет ее, потому что жить в гостинице, в чужом городе, мне не нравилось. Да и вечера теперь были свободными, и слишком много времени тратилось на обдумывание: как там этот, как там тот, и где тот, о ком лучше не думать.

Женька мне нравился, и хотя до его исчезновения наши отношения можно было охарактеризовать как дружеские непонятные, уверена, это было взаимно. На второй день в Николаеве, когда телефон притворился мертвым, я сделала еще одну попытку ему дозвониться и снова потерпела фиаско. Уверенность сникла.

Хорошо, мы не любовники и не друзья, он не обязан мне перезванивать, только подумала так, как мобильный встрепенулся.

— Ты где? — услышала голос Женьки. — Николаев? Я там завтра буду.

— Зачем? — задала я глупый вопрос и тут же получила отпор.