Песочный трон (СИ)

Верный подручный молчал, подбирая слова и выводя Исгара из себя. Но когда герцог уже хотел прикрикнуть на Гевера — заговорил:

— Граф… не думайте, что я жалуюсь или осуждаю действия знатного господина, но мне кажется, что вам они просто будут не по душе, — Гевер перевёл дыхание, шумно сглотнул и продолжил: — После того, как его люди разрушили и разграбили особняк над пропастью, он как с цепи сорвался. Они выпили все запасы вина в округе. Вырезали весь скот в деревне неподалеку, а когда хозяин этого места имел неосторожность возмутиться — его избили до полусмерти, а жену и дочь граф отдал своим людям. Если вы не вмешаетесь — дело закончится плохо. Трое наших перебежали в отряд к сен Фольи и наслаждаются «подавлением несуществующего бунта», остальные — едва сдерживаются, чтобы не начать резать им глотки…

Гевер запнулся, услышав отчётливый скрип зубов герцога и умолк, глядя на своего предводителя.

— Собери всех во дворе! — скомандовал Исгар, резко поднявшись и тут же ухватившись за спинку одинокого стула, дабы не упасть. — Я сейчас спущусь.

— Вы ответите за это! — кричал вслед уставшему Исгару граф Фольи. — Убийство троих моих людей…

— Казнь! — прервал его герцог, падая на лавку и давая знак Геверу подать пиво. — Казнь за преступления против народа Арнгвирии.

В таверне пахло чесноком, потом и мокрыми тряпками. Тщедушный, бледный и дрожащий хозяин загнанным зверем смотрел на происходящее из-за стойки. И от его взгляда становилось не по себе даже герцогу Кильнии.

Потому он поспешил отвернуться.

Проклятый ливень. Но ему, Исгару, он был только на руку. Никто не видел, чего стоило стоять ровно, дождевые капли смывали пот от боли и напряжения. Размывали дрожь в руках. Настолько, что никто не заметил этого. А если и заметил, то ему было не до того.

Ис не старался перекричать бушующий дождь, но все его слышали. И приговор трём солдатам, которые отметились больше других, по словам Гевера (а ему Кильн доверял, как себе), встретили нестройным гулом: кто одобрительным, кто возмущённым. Но возмущались не очень уж сильно. Мало ли… людей Тевора всё же было вдвое меньше. А здесь, в Байе, помощи им ждать не приходилось.

Казнили их тут же. Немедленно. И Исгар сделал бы это сам, но шарамова рана не давала дышать нормально, не то что поднять оружие. Потому голов рубить не стали, а обошлись повешеньем. Как простых разбойников.

Герцог Кильн еле дождался, когда сможет вернуться назад. И, внешне совершенно спокойный, он отправился обратно в таверну.

Сен Фольи без разрешения упал на лавку напротив Исгара, позволив себе слишком много, поставив себя в один ряд с представителем высшей знати.

— Они наказывали бунтарей! — прорычал граф сквозь зубы.

Исгар де Кильн, благодарно кивнув Геверу, спокойно отпил пива и только после этого заговорил:

— Вы понимаете, ваша светлость, что подобным заявлением подтвердили сей момент, что именем короля и благодаря вашему попустительству на территории герцогства Байе, вверенного вам как мужу нынешней герцогини и опекуну виконта, творились бесчинства, насилие и кровопролитие. Возьму на себя смелость предположить, что подобное случалось и ранее, а потому восстание было только делом времени. Из этого следует, что вина за всё случившее лежит целиком и полностью на вас. А это пахнет изменой, ваша светлость.

— Ты… — прошипел граф, побледнев.

Подобная формулировка в объяснение событий грозила и ему самому заключением, лишением титула или ещё чем похуже. Это самое «похуже» так отчетливо скользнуло лезвием секиры палача по шее, что Тевор не сдержался и растер её ладонью, смахнув холодный пот. Как-то он не подумал, что маленькая забава может обернуться столькими неприятностями. Да что там… Он просто не сомневался, что Исгар вот-вот отправится в Преисподнюю. Кто ж думал, что он возьмёт да и оклемается.

— К тому же я могу найти трёх свидетелей того, что это ваш арбалетный болт, слава Великим, безуспешно, пытался оборвать мою жизнь, — забил он ещё один, последний, гвоздь в крышку гроба сен Фольи.

«Это всё…» — мелькнуло у того в голове. И тем не менее:

— Я не имею к этому никакого отношения…

— Это не важно. Важно то, что свидетели есть. Покушение на высокородного — смерть, ваша светлость. И, боюсь, король не пойдёт против своей высшей знати, особенно в столь непостоянное и тяжёлое время, когда каждый высокородный, способный вести своих людей в бой, на счету.

Тевор сен Фольи вскочил, перевернув при этом скамейку, но двое солдат из приближённых Кильна тут же схватили его, скрутив и грохнув головой о столешницу так, что тот застонал, а лицо его оказалось возле кружки с пивом.

— Ты ещё пожалеешь… — выкрикнул сен Фольи, осознав всю плачевность ситуации, в которую попал.

Исгар, брезгливо поморщившись, отодвинул кружку и, склонившись к самому его уху, прошептал: