Песок

– Еще дня два надо полежать. Потом посмотрим. Все равно завтра суббота, у полиции выходные. В выходные они не работают. У нас так – если тебя грабят в субботу, полиция приезжает только в понедельник.

– То есть от полиции вообще никакого проку?

– Ну почему же? У нас, бывает, и три дня подряд грабить могут, – усмехается Эзри.

– А что ваша дочь? Она живет в России?

– С чего вы взяли? Конечно, нет. В России она вообще не бывала, только в Киеве, но это теперь не Россия, да? Здесь работает, вернулась из Бухареста, преподает в школе.

– Литературу? Она филолог?

– Угадали. К сожалению.

– Почему к сожалению?

– Потому что скоро все это будет никому не нужно. Стихи, проза, и вообще слова. Только картинки. Муви. Мы скоро и говорить перестанем. Телепатическое общение, – до этого недалеко. В Америке разработали приборы, транслирующие мысли. Подключаешься к сети – и будь здоров. Сейчас они все наладят, и никаких слов.

– Но мы мыслим словами. Человек – это язык.

– А кто вам сказал, что мы останемся людьми? История человека кончилась. Мы стали закваской, миллиардной биомассой для чего-то нового.

– Одна девушка сказала мне, что история человечества всегда начинается заново – с истории одного или двух людей.

– Да? Очень романтично. Вам следует в эту девушку немедленно влюбиться и проверить этот тезис. А мне как старику приятней картина угасания. Ладно, отдыхайте. Набирайтесь сил.

СИЛА СЛОВ

В понедельник я уже могу ходить. Конечно, голова слегка кружится, но до полицейского участка не далеко. Правда, он за решетчатым забором, а ворота закрыты.

Пять минут хожу вдоль забора, ищу какую-нибудь кнопку, кричу – бесполезно. Наконец в домике за оградой открывается дверь, из нее выходит невероятно унылый румынский полицейский, задумчиво ковыряющий в носу. Смотрит на меня, вынимает палец из ноздри, указывает им на ворота:

– Финиш!

– Что – финиш?

– Нас замкнули!

– Кто замкнул?

– Босс. Финиш.

Кажется, он знает только эти три слова – и убежден, что их вполне достаточно для объяснения. Пожалуй, Эзри прав. Планета готовится к чему-то лучшему, чем мы.

К счастью, его напарник (а, оказывается, собрат по несчастью) умеет говорить по-русски чуть лучше. Выясняются подробности: их босс (видимо, начальник отделения) уехал обедать. В ресторан. А участок запер, и ключа у них нет. Зачем он это сделал, они не знают. Вернется ли босс сегодня – неизвестно. А нет ли у меня сигарет? Нет, к сожалению. А могу сходить купить?…

Но босс все-таки возвращается. Он вылезает из ржавой черной «семерки» БМВ, явно навеселе. Говорит по-русски, можно сказать, в совершенстве.

– О, мы давно вас ждем! Ваша машина в полной сохранности! Кстати, это ваша машина?

Протягиваю ему документы.

Он вертит их, поворачивает вверх ногами, как все румынские полицейские, потом раздраженно сует мне обратно в руки.

– Где тут номер?

– Вот он.

Еще раз внимательно рассматривает техпаспорт, мою фотографию в правах, морщится и поворачивает к двери участка.

– Пойдемте!

За дверью – дворик, уставленный иномарками. Ближе всех стоит мой Форд. И вмятина на боку совсем небольшая, даже водительская дверь закрывается. Стекла и фары целы. Действительно, ничего страшного.

– Ну вот, забирайте, машина в полной сохранности. В идеальной, можно сказать! Сел и поехал. Аварию мы вам прощаем. И повреждение реликтового дерева – тоже. Доброй дороги. За хранение с вас сто долларов, платите и езжайте.

– Сто долларов! За что? Разве есть такой закон, чтобы требовать с меня сто долларов?

– Ты глупый человек, – говорит босс. – Жалеешь сто долларов, а ведь если бы не мы, у тебя бы вообще сейчас не было машины. Колес, половины мотора не было. Стекол. Ее бы за одну ночь разобрали. Понимаешь?

– Понимаю.

– А потом бы тебя оштрафовали за то, что ты не вывез машину из страны. На тысячу долларов. И никогда бы больше не впустили в Европу. И много еще за что тебя можно оштрафовать. Понимаешь?

– Понимаю. Но у меня просто нет ста долларов…

– Э! Разве такое бывает, чтобы ехать на машине через Румынию – и не иметь сто долларов?

– Ладно. Держите.

– Вот! – говорит босс, обращаясь скорее не ко мне, а к полицейским. – Понимаете! Надо учиться. Надо налаживать с людьми диалог. По-европейски. Сила слов. Слова – наше главное оружие. И тогда все будут довольны. Правда?

ОРИЕНТИРЫ

Не знаю, стоит ли прощаться с Эзри. В сущности, мы с ним совсем не знакомы. Я не знаком ни с кем. Я никого не знаю.

И себя тоже.

Может, все, что мне мнилось в клинической смерти – мертвое озеро, вымороченный мир – и было настоящей жизнью?

Банальный вопрос – что внутри, а что снаружи. Его окончательно решить невозможно. Надо просто условиться, что – где. Условиться. Назвать словами.

Значит так.

Это маленький румынский поселок по дороге в Болгарию. До границы 150 километров. Завтра вторник, последняя «стрелка» у Айя-Софии. Думаю, друг меня еще ждет.

Надо проверить масло, канистра лежит в багажнике. Я поеду через горы. На бензин хватит. Двадцать долларов на турецкой таможне. Платный автобан до Стамбула. Должен уложиться.

Главное – ехать. Ехать вперед.

Выкликать случайности.

6

Вот, собственно, и вся моя история. Вернее, наша.