Песок, оазис, два верблюда

Кожа Дениса была покрыта капельками воды после душа, и она не смогла сдержать искушения и едва ощутимыми касаниями губ собрала влагу с его шеи, наслаждаясь звуком тяжелого дыхания. Проведя кончиком языка дорожку к уху, Ева лизнула его по мочке, осторожно дразня её зубами.

— Тссс… Сегодня я главный, — через секунду девушка уже лежала, прижатая к матрасу. Пристальный взгляд, и ощущение кончиков его пальцев, ласкающих напрягшиеся соски, заставляло дрожать и судорожно стискивать и мять его плечи. Даже на такое вопиющее ущемление своих прав Ева ответила только смешком и, прогнувшись в пояснице, закинула одну ногу ему на талию, а вторую на плечо.

— Уверен? — проворковала она, запуская пальцы во влажные короткие волосы и почти агрессивно целуя твердые мужские губы, обводя языком контур и ловя его сиплый стон. Улучив момент, когда Денис полностью отвлекся, сминая её губы, одним коварным рывком перевернула его на спину, зажимая его руки в захвате и садясь верхом.

— Полностью, — Ева не поняла как, но ему потребовалась доля секунды, чтобы вернуть её на место, только теперь она лежала на животе, а его рот жадно целовал впадинку позвоночника, подавляя её волю. — Расслабься, я все равно сильнее.

Почему-то эти слова вызвали в Еве не привычное раздражение на самоуверенного самца, а внутреннюю дрожь от осознания своей слабости и, одновременно, женского всемогущества. От мыслей о высоких материях её отвлекли его губы, нежно скользящие по затылку. Через мгновение она охнула, почувствовав, как на шее сжимаются его зубы. Не больно, но чувствительно. А сразу следом за этим — неспешные, почти томные движения языка, убирающие слишком острые ощущения и заставляющие судорожно комкать лен простыни. Денис позволил ей немного приподняться, чтобы можно было просунуть руки и обхватить её грудь ладонями.

— Я за равноправие, — почти не дрожащим голосом намекнула Ева, поняв, что отпускать её он не собирается.

— По жизни — может быть, а здесь… — мужчина не стал договаривать, но понятно было, что особой свободы он ей не предоставит. — Если только очень попросишь…

— И как мне это сделать?

— Придумай, — и снова горячие поцелуи, почти обжигающие кожу и сбивающие дыхание.

«Ну, ладно, сам напросился» — собрав все ещё не разбежавшиеся мысли в кучку, решила Ева. С трудом разжав пальцы, вцепившиеся в скомканную ткань, она обхватила его широкое запястье и потянула его кисть вверх. Наклонилась и лизнула в центр ладони. Судя по судорожному вдоху за её спиной, метод она выбрала правильный. Следующие несколько минут Ева испытывала терпение Дениса, прикусывая и посасывая его пальцы. Ласковые движения по подушечкам и, для контраста, прижать острыми зубками. Не до крови, а так, слегка. Но продолжалась такая пытка недолго — только девушка вошла во вкус, как ладонь отобрали, а сама Ева оказалась сидящей на Денисе, и поняла, что — все. Приплыли. То, что было до этого момента, это все ерунда, потому что теперь ласки стали ещё острее. Кожу покалывало мельчайшими иголками, воздух казался раскаленным, а гладкая ткань — нестерпимо шершавой и раздражающей. Денис резким движением сбросил мешающие подушки на пол и опустился ниже, обводя горячим языком твердые соски и спускаясь на атласную кожу живота. Следом за подушками на ковер полетела её одежда, мешающая наслаждаться ласками и поцелуями.

— Пожалуйста… Не могу уже больше… — в этом судорожном всхлипе Ева с трудом узнала свой голос. Хриплый, ломающийся, просящий…

— Ещё рано, — единственным, что хоть немного утешило девушку, было то, что и он говорил не менее сипло и искаженно.

Хныкнув от нетерпения, Ева провела ноготками по спине Дениса, обводя контуры мышц и обхватывая бедрами талию.

— Какая же ты… — наполовину восхищенно, а наполовину раздосадовано выдохнул он, немного отодвигаясь и ставя ладони рядом с её плечами. И тут в голове у Евы прозвучал тревожный звоночек.

— Стоп!

Денис напрягся всем телом, но замер.

— Это шутка? — в шепоте было столько всяких эмоций от недоверия до ярости, что в другой момент она бы просто рассмеялась, но сейчас было не до издевательств.

— Нет, не шутка, просто я за безопасный секс.

— Какое счастье, я тоже, — с видимым облегчением выдохнул он и снова склонился, целуя шею и точеные плечи. Он кожей почувствовал, как её начинает колотить мелкой дрожью от возбуждения.

Ева, закрыв глаза, впитывала ощущения от прикосновений и приятной тяжести его тела. Негромкий шорох фольги, жгучий поцелуй и мгновенное ощущение наполненности. Она негромко ахнула и широко распахнула глаза, встречаясь с темными омутами, в которых читалось что-то такое, что Ева предпочла отвести взгляд. Слишком близко, слишком страшно… Она ощущала себя сейчас непривычно уязвимой, словно с неё стянули защитный панцирь, и это пугало.