Песок сквозь пальцы

Она не может взорвать тебя. У нее есть только один объект, который ей доступен – это я сам. Но я не хочу взрываться, потому что я верю, что вот, сейчас, пикнет чат – и там покажется твоя маленькая фотография и плывущие точки набора слов, точки милые, жестокие, справедливые, игривые, деловые – пока все вместе, пока я не знаю, что ты пишешь… И в этой точке неопределенности мое сердце, эта старая мина, замирает, как кот Шредингера, который то ли жив, то ли нет, и все его взрыватели накалены до предела, и ледяное Баренцево море вокруг кипит, кипит до горизонта, пока движутся точки набора слов, точки чата благословения или проклятия, нежности или отвержения, страсти или сухого анализа.

И мина начинает свой обратный отсчет…

Письмо Богомилы, вечер субботы.

…«благословения или проклятия, нежности или отвержения, страсти или сухого анализа…» – Ты так видишь наше общение, Саша? Так ты видишь меня? Ты видишь это такой вот игрой? В «камень-ножницы-бумагу»?

Письмо Александра, вечер субботы.

Игрой? О чем ты говоришь? Разве я с тобой играю или играл? Я написал так, как видит мое сердце, прости за пафос. Я же вижу тебя, как глубокого и сложного человека, с течениями на глубине, течениями, которых я еще не знаю, но пытаюсь понять. Ты нравишься мне разная, Богомила. Не суди меня строго…

А сейчас я сижу у компьютера и жду тебя в вайбере. Давай поговорим в диалоге?

Письмо Богомилы, ночь с субботы на воскресенье.

Извини Саша, но не сейчас. Я могу написать сейчас, что я думаю и чувствую. Возможно это будет походить на так не полюбившийся тобою анализ, но мне лень все это писать. Лень все это описывать. Я подумала о наших отношениях. Я почитала все твои посты. Это путь в никуда. Прыгать с тобой с обрыва? Свободное парение- это все, что будет перед неминуемым столкновением с землей. Не зови меня в никуда, Саша. Я туда не пойду.

Письмо Александра, ночь с субботы на воскресенье.

Богомила, я не зову тебя прыгать с обрыва. Ты слишком буквально читаешь мои посты. Я просто делюсь с тобой тем, что у меня в сердце. А кому мне все это сказать? Тебе, да компьютеру. И еще Богу, в молитве. Но Он, кажется, совсем меня не слышит. А еще я не очень понимаю, что сейчас с тобой происходит там, за пять тысяч километров, и это очень меня беспокоит. Давай немного поговорим в чате? Можно же поговорить не о серьезном. Просто, почувствовать друг друга рядом. Нам обоим это надо. Я ведь не прошу тебя о слишком многом, молодая и красивая?

Переписка в вайбере, в ночь на Вербное воскресенье.

– Спокойной ночи, Богомила.

Час спустя.

– Ничего спокойного в этой ночи нет, лежу, как дурак, смотрю в темноту. Прости, если чем обидел.

– Мне нечего написать тебе, Саша. Разве что, спокойной ночи.

Через десять минут.

– Знаешь, сегодня с трех твоих неумышленных, не замеченных даже попыток, так их назову, я вдруг увидела свое место. Место приобрели запах, цвет и даже форму. До боли знакомые ощущения. Это путь в никуда, Александр. Хочу это все оставить.

– Богомила. Прошу тебя. Ты уже говорила мне «прощай». Пожалуйста, не делай резких движений.

– Может, я сейчас не совсем точно напишу, но ты не обижайся и не огорчайся. Я не мщу тебе, нет. Мне и не за что мстить. И спасибо тебе за хорошее общение и чудно проведенное время. Было чертовски здорово расслабиться и ни о чем не думать. И прекратить поиски того, кого невозможно найти. Но то, что сейчас происходит – это путь в никуда. Звучит как отказ? Похоже даже на вежливый с расшаркиванием отказ? Хочу выйти белой и пушистой? Есть немного. Но тебя очернить не пытаюсь. Нет.

– Один человек, мнением которого я дорожу, сказал мне: не отпускай женщину, которая тебе дорога, которую ты любишь.

– Прости, Саша. Не смогу больше.

– Ты слышишь меня?

– Саша, ты отпустил меня сегодня три раза. Три раза ты сказал мне, где мое место. Все сложно, знаю. Но я не пройду этот путь снова.

– Богомила, ты, общаясь со мной, не слышишь меня. Я не отпускал и не отпущу тебя. Я не смогу удержать, если ты не хочешь, но отпустить самому? Нет.

– Ты не читаешь, что я написала…это не важно тебе?

– Мне важна ты. И я буду держать тебя и ждать. Сколько нужно.

– Это не так. Вернее, не совсем так.

– Захочешь, чтобы тебя обняли и посмотрели в глаза, скажешь. Не захочешь – я буду ждать. Захочешь поговорить – напишешь. Не захочешь, замолчишь, и я буду видеть только эти последние записи.

– Саша, ты готов все бросить, все, что тебе важно и дорого, и приехать ко мне, и жить вместе?

– Я уже сказал тебе это однажды. Ничего не изменилось. Да. Я готов. А ты готова?

– Готов что, жениться на мне?!

– Да

– Ты не можешь этого сделать. У тебя есть семья, жена и приход. Их куда деть? Зачем ты так мне пишешь? Что от меня ждешь?

– У меня есть ты.

– Это неправда.

– Что неправда?

– Они не заслужили быть брошенными ради увлечения «молодой и красивой».