Песок в кармане

Они пили из маленьких изящных чашек обжигающе горячий крепкий чай. Его аромат завораживал своей необычностью. Хотелось закрыть глаза и глубоко вдыхать его. Варя даже обхватила чашечку обеими ладошками, как это делала, заскочив с мороза в теплую московскую квартиру. Подобно драгоценному теплу зимой, она пыталась сохранить сейчас этот аромат. Ярко-красный цвет напитка так удачно гармонировал с синевой моря, что можно было долго переводить взгляд с чашки на горизонт и обратно. Могло показаться, что все здесь получилось случайно. Совпало как-то. Однако, приглядевшись к обстановке, гости понимали, как долго и упорно кто-то трудился, собирая по крупицам именно то, что нужно. И только когда все это соединилось, родилась гармония. Хрупкий баланс незатейливых вещей чем-то очень простым трогал душу, и она отзывалась, раскрываясь навстречу истинной красоте. Причем язык и национальность не играли роли. Просто человеку становилось хорошо и спокойно.

Мелодия звонка сотового телефона вернула Варю к реальности. Коротко поговорив, она извинилась перед инструктором.

— Это Вика. Мы вместе приехали из Москвы, — она спрятала свой телефон в сумку. — С таким восторгом отзывается об экскурсии в монастыре Святой Катерины, — потом с сожалением добавила: — А я вот так и не попаду туда.

— Какие проблемы? — Маша достала длинную тонкую сигарету. — Распределитель и сувениры мы купили, можем смотаться.

Позолоченная зажигалка щелкнула, и огонек озорно лизнул белоснежный край сигареты.

— Если хочешь, конечно.

— Очень хочу, — теперь огонек уже зажегся в глазах девушки. — Я столько читала о ней.

— Обойдемся без подробностей, — жестом остановила ее Маша. — Потом, как-нибудь.

Она с сожалением окинула взглядом берег с бесконечными синими волнами. Наверное, и у них есть свои проблемы, до которых человеку абсолютно нет дела. У каждого своя жизнь.

Монастырь Святой Катерины располагался в ущелье между двух гор, чем-то походивших на огромные кучи битого кирпича. Почти квадратная территория была огорожена высокой, метров двадцати, каменной стеной, укрепленной в узлах башнями. Издалека монастырь больше напоминал средневековую крепость. Неслучайно он был заложен у подножья великой горы, где, по приданию, Создатель подарил Моисею каменные скрижали с десятью заповедями. Внешне монастырь выглядел оплотом истины, хранимой в этих безлюдных местах столетиями. Особенность его подчеркивали высокие кроны деревьев за каменной оградой. Они, как ростки настоящей веры, стремились к светлому средь серого безразличия. Там вера обретала форму настоящей любви. К божеству к совершенству. Разочаровавшиеся, не нашедшие, а может, никогда и не искавшие любви среди равных, с фанатичной одержимостью пытались открыть в себе восторженные чувства к Создателю. Уединяясь от суеты не столько за монастырскими стенами, сколько за великой верой, они обретали в душах благость. Хранившаяся в древних рукописях мудрость открывала им истину, за которую они готовы были пойти на плаху. Создатель становился сосредоточием всего сущего на бренной земле, и когда любовь к нему просыпалась в душе страждущего, тот обретал весь мир. Блажен, кто верует.

Прикоснувшись к истине, монахи тщательно оберегали свои святыни от иноверцев, а для собратьев оставляли возможность припасть к истокам. Паломники со всего мира живыми ручейками стекались к стенам монастыря и просачивались внутрь сквозь маленькие воротца. Неслучайно вход был сделан крохотным. Это служило и мерой безопасности в безлюдных местах и внушало мысль, как непрост путь к благодати. За мощными стенами хранятся не только мощи святой мученицы Катерины, но и огромная библиотека древнейших документов, которой завидует и которую побаивается Ватикан. Египетские папирусы и древние свитки из кожи с письменами правителей, богословов, историков покоятся в недрах монастыря. Они притягивают к обожженным солнцем камням светлые умы из разных областей науки всего мира.

Монастырь святой Катерины перестал быть чисто женским, в одном из его помещений обитают собратья по вере, а вдоль главной стены расположилась большая гостиница. Несколько ее этажей украшены белым камнем, будто серая одежда — большим кружевным воротником. У крохотной площади высится трехуровневая звонница. Вся территория загромождена более поздними постройками, почти не оставляющими место для вездесущих туристов.

— У нас еще не менее часа, — обрадовалась Варя, прочитав табличку и входа.

— Да, куда ты летишь, торопыжка.

Но ту уже было не удержать. Будто не было утренних переживаний и усталости. Варя выскочила из машины, даже не захлопнув дверцу, и вездесущая жара быстро заполнила салон. Девушка прильнула к нагретой солнцем стене, положив ладони к обветренным камням. Проходившая мимо монашенка остановилась, увидев такой порыв искренности.

— Вы верующая? — прозвучал с акцентом вопрос по-английски.

— Нет, — Варя обернулась. — Я столько читала про эти стены, что для меня они стали святыней.

Она улыбнулась.

— Даже не верится, что прикоснулась к ним.

— Откуда же Вы такая?

— Я русская.