Песок в раковине

– Я был разведчиком Дальнего Космоса. – Ответил он, когда она сказала ему об этом. – И очень любил свою работу. В ранней юности я хотел стать военным пилотом, как Лавайр, но мне было в этом отказано из-за особенностей моего характера: я слишком самостоятельный и не способен на слепое подчинение. Но именно эта особенность позволила мне стать хорошим разведчиком – в космосе важно умение нестандартно мыслить, принимать мгновенные решения и действовать в зависимости от обстановки, которая может стать непредсказуемой. Потом, уже работая, совершив несколько рейсов, я понял, что это действительно моё, и был доволен своей судьбой.

– А сначала тебе это не нравилось?

– Я же сказал: я не умел подчиняться. Мне было сложно принять чужое вмешательство в свою жизнь. Я… боюсь, я наломал тогда дров. Мне было девятнадцать, и я отличался очень горячим норовом и склонностью к бунту. Моим родителям было тяжело со мной.

– Ты был один в семье?

– У меня была сестра. Других детей не было, у моих родителей была разница в возрасте в пятьдесят три года. Мама была совсем молоденькой, когда влюбилась в отца и стала добиваться его… Нравом я в неё. – Он невольно усмехнулся, и Анне понравилась его усмешка. – Нам было с ней очень трудно находить взаимопонимание.

– Расскажешь мне когда-нибудь о своей семье, о своих полётах в космос?

– Может, расскажу. – Он снова посерьёзнел. – Не будем загадывать, пока не покинем Т’огл свободными и невредимыми.

– Грит же говорит, что там никого нет.

–Тебе не кажется это странным? Зачем Вэйхэ делать там остановку, рискуя быть выслеженными Лигой, внутри сети, так близко от доминиона, как ты думаешь?

– А ты как?

– Никак. Я не понимаю, зачем.

– Может, забрать что-то, спрятанное на станции?

– Может, и забрать. – Легко согласился он. – Если подумать, то даже логично. Иметь это при себе они считали опасным, не будучи уверенными в успехе… Думаю, есть смысл посетить станцию и осмотреть. Я полечу…

– Я с тобой!

– Это не разумно.

– Я не останусь одна на Грите! – Категорично заявила Анна. – Как хочешь, но я не буду сидеть здесь и ждать. Ни за что! И это не обсуждается – мы летим вместе и рискуем тоже вместе!

– Но Грит…

– Плевала я на это. Я одна не останусь!!! – Она повысила голос, и, уловив приближение истерики, Ивайр сдался:

– Хорошо. Вместе, так вместе. Это твоё право.

– Если там будут Вэйхэ, ты справишься с ними?

– Да. Серьёзной угрозой для меня могут быть только офицеры Лиги и Сихтэ, во мне есть запрет на причинение им вреда, который мне сложно будет преодолеть. Все прочие живые и не живые существа мне не страшны.

– Разве нет оружия, способного тебя повредить?

– Есть, конечно. – Снова усмехнулся он, на этот раз не очень приятно. – Но кто рискнёт применить его внутри космического объекта? Био и нано-поверхности уязвимы, облучать или обжигать их – самоубийство. С возникновением этих технологий вернулись боевые искусства и холодное оружие. Так вот – оно мне не страшно. Вэйхэ, как все гуманоиды, очень слабы физически, но шокеры и парализаторы, которые они используют, на меня тоже не действуют. Совершенно.

– Нас могут сбить, когда мы будем подлетать к станции.

– Могут. Но вряд ли. Мало ли, кто находится в челноке, который летит с Грита? Сомневаюсь, чтобы столько затратив на то, чтобы заполучить тебя, Вэйхэ рискнут тобою в такой ситуации. И потом, связи с Гритом нет, а значит, не известно, что я убил всех. Если там кто-то ждёт, он ждёт тебя и Зака.

– Верно! – Воспрянула духом Анна. – Сколько у нас есть времени, пока Лига не обнаружит Грит и не пришлёт кого-то сюда?

– Часа три. Думаю, ради Грита Л:вар рискнёт на прыжок сквозь Пространство Гроома, а это очень быстро.

– Что такое – Пространство Гроома?

– Это…это не известно, что. Его открыл кинтанианский корабль – киборг Гроом, когда таким образом ушёл от трёх киборгов Лиги. Сама понимаешь, киборг объяснить, что он сделал и как, не может, но другие корабли каким-то образом знают, как это делается. Гуманоиды во время такого прыжка умирают очень неприятным образом, а вот люди его выдерживают, хоть и по-разному. Кинтаниане – легко, раббиане – с риском для сердца и лёгких, остальные – потом несколько минут совершенно не дееспособны, но вскорости всё проходит. Практически бесследно.

– Интересно… – Заметила Анна. – Бог ты мой, сколько всего, всяких подробностей, знаний, мелочей… Мне никогда всего не узнать! Нормальный человек узнаёт это всю жизнь, с раннего детства, а у меня разве есть столько времени?..

– Я бы на твоём месте сейчас об этом вообще не думал. – Возразил Ивайр, и она опять обиделась. Что, обязательно через каждые десять минут напоминать, как всё плохо? Тоже ещё, пифия. Мементо море! Как будто она сама не «мементо»!