Читаем Пьессы полностью

Как только случай воину представился,

110 Надул сейчас же сводню, мать той девушки,

Возлюбленной хозяйской: в тот же миг ее

Взял на корабль к себе тайком от матери,

Сюда, в Эфес, привез насильно девушку.

Едва узнав, что из Афин похищена

Подружка господина, я корабль ищу,

Не медля ни минуты, на него всхожу,

Плыву в Навпакт с известием к хозяину.

В открытом море, волею богов, корабль,

Что вез меня, забрали в плен разбойники.

Пропал я, не добравшись до хозяина!

120 Разбойник же, который в плен забрал меня,

В подарок отдал воину вот этому.

В свой дом меня привел он. Я едва вошел -

Подружку господина вижу прежнюю!

Узнав меня, глазами знак дала она

Молчать, и только уж потом, при случае,

Поплакалась бедняжка на судьбу свою:

"В Афины убежать хочу, отсюда прочь, -

Она-то мне, — того люблю я, прежнего,

Афинского любовника, а воин мне

Противен, ненавистен, как никто другой".

130 И вот, узнавши девушки решение,

Я взял таблички, написал письмо тайком,

Дал одному купцу свезти хозяину,

Тому, что был в Афинах и любил ее,

Чтоб он сюда приехал. Тот известием

Не пренебрег, приехал и устроился

В соседстве, здесь, у друга по отцу еще,

У старичка прекрасного: так гостю он

Влюбленному тут угождает всячески

И делом и советом помогает нам.

А в доме я подстроил штуку хитрую:

Любовникам наладил я свидания.

В той комнате, что воин дал наложнице

140 (Нет ходу никому туда, лишь ей одной),

Пробил насквозь я стену в этой комнате -

Проход тайком из дома в дом для девушки.

Старик-то знает, он же и совет подал.

Другой же раб, товарищ мой, которого

Назначил воин сторожем любовницы,

Умом не вышел: ловко, с тонкой хитростью

Глаза ему сумеем отвести, чтоб он

И видя вовсе ничего не видел бы.

15 °Сейчас (не ошибитесь!) эта женщина

За двух играть возьмется: за себя — вот тут

И за другую — там вот; та же самая

Все будет, а совсем другой прикинется.

И так-то мы надуем славно сторожа!

А, дверь скрипит. Выходит сам сосед, старик

Тот милый, о котором говорил я вам.

СЦЕНА ВТОРАЯ

Периплектомен, Палестрион, рабы.

Периплектомен (рабам)

Если впредь на нашей крыше вы чужих заметите

И не перебьете ног им, вас исполосую я.

К нам теперь глядят соседи, видят, что мы делаем!

В водоем мой так и смотрят! Вот же мой последний сказ:

160 Чуть увидите на крыше из соседских впредь кого,

Кроме лишь Палестриона, — сбросьте вниз на улицу!

Скажет, лез за обезьяной, курицей ли, голубем -

Бейте насмерть, а иначе тотчас вам самим конец!

Вот не по закону любят [11] в кости перекинуться:

Так им кости изломайте — без костей пируют пусть!

Палестрион

Напроказила, я слышу, что-то наша челядь тут,

Перебить велел, вишь, кости он моим товарищам.

Исключил меня, однако. Что ж, другим пускай влетит!

Подойду к нему.

Периплектомен

Навстречу, кажется, Палестрион?

Палестрион

170 Как дела?

Периплектомен

Как раз тебя-то видеть мне и надобно

И поговорить с тобою.

Палестрион

В чем же дело? С нашими

Что ты расшумелся этак?

Периплектомен

Мы пропали!

Палестрион

Это как?

Периплектомен

Все открыто!

Палестрион

Что открыто?

Периплектомен

Да из вашей челяди

Тут недавно с нашей крыши кто-то сквозь отверстие

В дом к нам заглянул и видел, как Филокомасия

Целовалась с гостем.

Палестрион

Кто же видел?

Периплектомен

Да товарищ твой.

Палестрион

Кто из них?

Периплектомен

Не знаю. Мигом скрылся он.

Палестрион

Ну, стало быть,

Я пропал!

Периплектомен

За ним кричу я: "Что на крыше делаешь?"

Убегая, он ответил: "Я за обезьяною".

Палестрион

180 Из-за скверной твари — горе! — пропадать приходится!

А Филокомасия все у тебя сейчас еще?

Периплектомен

Здесь еще была, когда я выходил.

Палестрион

Ступай скорей,

Шли ее домой обратно, пусть ее домашние

Там увидят. А иначе ведь из-за любви ее

Мы, рабы, с мученьем всяким, с палачом спознаемся.

Периплектомен

Я уже сказал. Еще что?

Палестрион

Вот что. Ей ты так скажи:

Пусть она не изменяет женскому обычаю,

Все лукавство, всю сноровку соблюдает.

Периплектомен

Это как?

Палестрион

Пусть забьет того словами, кто ее увидел здесь.

Хоть сто раз ее видали, все пусть запирается.

Рот, язык, коварство, дерзость, наглость — все имеется,

190 Есть упорство, есть и лживость, есть и хитроумие,

Уличать начнет кто — клятвой пусть она собьет его.

Лгать словами, лгать делами, лгать под клятвой — все при ней.

Хватит злости, хватит лести, хватит надувательства…

Хитрой женщине не надо кланяться садовнику:

Целый сад при ней со всякой пряностью ехидною.

Периплектомен

Если будет здесь, скажу. Но что с тобой, Палестрион?

Сам с собою рассуждаешь?

Палестрион

Помолчи чуть-чуть пока,

Дай мне с мыслями собраться, дай обдумать, как тут быть,

Как мне хитростью на хитрость дать тому рабу ответ,

Кто ее тут видел, — чтоб он, видя, не видал ее.

Периплектомен

200 Ну, ищи. А я покуда отойду. Глядите-ка!

Как стоит! Чело нахмурил, озабочен, думает.

В грудь стучит рукою: видно, сердце хочет вызвать вон.

Повернулся. Левой кистью, вишь, уперся в левый бок,

Правой счет ведет по пальцам. Бьет себя по правому

Боку, с силой бьет. Что делать, не надумал, видимо!

Щелкнул пальцами. Трудненько. Не стоится, бедному.

Головой мотает. Плохо выдумал. Но, как-никак,

Не подаст, что не готово. Даст, что вкусно сжарено.

Строит, вишь. Под подбородок столб, гляди, подвел какой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Киропедия
Киропедия

Книга посвящена одному из древне греческих писателей классической поры (V–IV вв. до н. э.). На его творчество в большей мере влияла социальная и политическая обстановка Греции. Этот необычайно талантливый и умный человек этот прожил долгую жизнь, почти сто лет, и всё это время не покладая рук трудился над созданием наследия для потомков. Также он активно участвовал в бурной политической жизни. Ксенофонт издал свое сочинение под называнием «Воспитание Кира» или по латыни «Киропедия» в районе 362 года до н. э. Книга стала своеобразным длительного творческого пути писателя. В книге представлены мысли этого великого человека, который прошедшего не легкий жизненный путь политического эмигранта и немного солдата. На страницах книги «Киропедия» многие критики отмечают отражение всей личности Ксенофонта. Здесь можно оценить в полной мере его образ мышления, верования и надежды, политических симпатий и антипатий. Его произведение «Киропедия» является наиболее ярким образцом его литературного стиля.Как бонус в книге идёт текст «Агесилая» в переводе В.Г. Боруховича. Перевод выполнили и систематизировали примечания В.Г. Боруховича и Э.Д. Фролова. Заключительные статьи «Ксенофонт и его "Киропедия"» Э.Д. Фролова и «Место "Киропедии" в истории греческой прозы» В.Г. Боруховича. Над редакцией на русском языке работали В.Г. Борухович и Э.Д. Фролов. Содержит вклейки с иллюстрациями.

Ксенофонт

Древние книги / Античная литература
Илиада
Илиада

М. Л. Гаспаров так определил значение перевода «Илиады» Вересаева: «Для человека, обладающего вкусом, не может быть сомнения, что перевод Гнедича неизмеримо больше дает понять и почувствовать Гомера, чем более поздние переводы Минского и Вересаева. Но перевод Гнедича труден, он не сгибается до читателя, а требует, чтобы читатель подтягивался до него; а это не всякому читателю по вкусу. Каждый, кто преподавал античную литературу на первом курсе филологических факультетов, знает, что студентам всегда рекомендуют читать "Илиаду" по Гнедичу, а студенты тем не менее в большинстве читают ее по Вересаеву. В этом и сказывается разница переводов русского Гомера: Минский переводил для неискушенного читателя надсоновской эпохи, Вересаев — для неискушенного читателя современной эпохи, а Гнедич — для искушенного читателя пушкинской эпохи».

Гомер , Гомер , Иосиф Эксетерский

Приключения / История / Поэзия / Античная литература / Европейская старинная литература / Мифы. Легенды. Эпос / Стихи и поэзия / Древние книги
Сатирикон
Сатирикон

С именем П. Арбитра (Petronius Arbiter) до нас дошло от первого века Римской империи в отрывочном виде сочинение под заглавием, которое в рукописях обозначается различно, но в изданиях и у историков римской литературы всего чаще встречается в форме Сатирикон (Satiricon или satirarum libri). Сочинение это написано прозой и стихами вперемежку, как писались сатиры, называвшиеся менипповыми. По содержанию своему это — сатирический роман, состоящий из множества отдельных сцен, в которых живо и с большим талантом рассказываются забавные похождения и грязные истории. Роман этот имел, очевидно, большие размеры: дошедшие до нас отрывки, относящиеся к 15-й и 16-й книгам сочинения, сами по себе представляют объем настолько значительный, что из них выходит целая книга в нашем смысле. О содержании потерянных книг мы сказать ничего не можем, так как древние романы не имели такой цельности, какая требуется от нынешних. Уцелевшие отрывки представляют собой ряд сцен без строгой взаимной связи, нередко без начала и без конца, содержания очень пестрого. Связью для них служит рассказ о похождениях трех приятелей-шалопаев из сословия вольноотпущенников.Перевод с латинского и примечания Б. Ярхо.

Гай Петроний Арбитр

Античная литература