Песталоцци. Воспитатель человечества

Штапфер удовлетворен. Правительство преобразует институт в национальное учреждение. Это значит, что на финансирование Бургдорфского института выделяется определенная сумма, и теперь учителя будут получать фиксированную зарплату — невероятное достижение для учебных заведений того времени, в подавляющем большинстве которых зарплата педагога зависела исключительно от тех денег, которые давали родители.

Кроме того, выделяются деньги на издание учебников, которые писал Песталоцци. В 1803 году выходят «Азбука чувственного восприятия» и «Уроки наблюдения за числовыми отношениями». На эти же деньги издается «Книга матерей…» Песталоцци и Крюзи.

Бургдорфский педагогический институт процветает. В него приезжают гости со всей Европы.

Большинство восторгается тем, что делает Песталоцци. Но не все. Бывают, разумеется, и критики.

Однажды в гости приехал некий знатный француз, который все внимательно осмотрел, посидел на уроках и в разговоре с Песталоцци сделал такой вывод из увиденного:

— Вы хотите механизировать воспитание.

Песталоцци с улыбкой согласился:

— Если под механизированием вы имеете в виду создание системы, то да. Я считаю, что система должна быть во всем, а тем более в таком важнейшем деле, как воспитание. Школа создает человека, раскрывая его природную сущность, разве можно это делать бессистемно?

Встреча с этим французом никак не отразилась на жизни учреждения. Мало ли кто приезжал сюда и спорил с Песталоцци?

Чего нельзя сказать о встрече с другим французом, которая оказалась для учреждения роковой. Имя этого всем известного гражданина — Наполеон Бонапарт.

Встреча произошла чуть раньше описываемых нами событий, а именно в 1802 году. Но последствия ее окончательно сказались лишь в 1804-м.

В ту пору будущий император был еще первым французским консулом. Ему надоела постоянная неразбериха во власти в Гельветической республике, и он решил проблему наиболее понятным для себя способом: ввел в Швейцарию войска. Но, желая хорошо выглядеть (непонятно, правда, в чьих глазах — в своих, видимо), Наполеон потребовал прислать к нему выбранных народом уполномоченных, чтобы с ними обсудить будущее их страны.

Впрочем, нельзя исключить и того, что император искренно хотел получить какие-то советы. Хотя я лично не очень верю ни в искренность Наполеона, ни в его желание получать советы от кого бы то ни было.

Делегацию формировал все тот же неувядающий министр Штапфер. И хотя Песталоцци выбрали аж два кантона, уверен, министр весьма способствовал тому, чтобы наш герой встретился с самым могущественным политиком того времени.

Песталоцци отправился в Париж.

Почему он все-таки покинул Бургдорф и отправился в путешествие?

Может быть, потому что это было предложение, от которого невозможно отказаться: все-таки в то время Песталоцци — был государственный человек, работал в государственном учреждении. Возможно, наш герой всерьез считал, что объяснит будущему императору, что необходимо делать в Швейцарии и во всей Европе для процветания жизни. Нельзя исключить и того, что за год, прошедший после смерти сына, Бургдорфский институт серьезно укрепился, и Песталоцци уже не боялся его оставить.

Так или иначе, наш герой отправился в Париж вместе с другими известными людьми своей страны, дабы объяснить Наполеону, что тому надо делать в Гельветической республике.

Незадолго до отъезда Песталоцци опубликовал брошюру под названием «Взгляды на предметы, которые главным образом должно иметь законодательство Гельвеции».

В брошюре Песталоцци настаивал на том, что всегда считал самым главным: без развития народного образования, без создания качественных школ никакое развитие государства невозможно.

Наш любитель эпистолярного жанра, разумеется, написал Наполеону большое письмо, в котором и изложил те же самые идеи.

Прочитав послание, Наполеон раздраженно заметил:

— Я букварями не занимаюсь.

На встрече говорил о том же, чем вызвал серьезный гнев будущего императора.

У Песталоцци была своя логика, у Наполеона — своя.

Песталоцци искренно считал, что воспитание детей необходимо для процветания государства. И именно в этом пытался убедить Наполеона.

Наполеон рассуждал иначе. Воспитывает детей? Граждан? Целый метод для этого придумал? Зачем? Ясно — зачем: чтобы с помощью влюбленных в него детей решать свои проблемы. А какие проблемы могут быть у умного человека? Только политические. Уж не метит ли этот сухощавый старик в правители?

— Песталоцци — это все равно, что иезуит, — бросил Наполеон.

Что это значит?

Песталоцци — это все равно, что член ордена. И он занят воспитанием своих единомышленников, чтобы потом с их помощью взять власть. В лучшем случае в Гельвеции. А может быть, метит дальше?

Такова была логика человека, который в 1804 году стал императором Франции. Наполеон увидел в Песталоцци того, кого видел во всех умных людях — политического конкурента.

Нельзя не заметить, что противостояние именно взглядов, если угодно — философий Наполеона и Песталоцци было настолько очевидно, что его заметили многие.