Пестрая бабочка

Телохранители были хороши. До этого момента первый лениво развалился в кресле, а второй прислонился к стене и рассматривал что-то за окном. Отреагировали они мгновенно — им даже не пришло в голову, что они находятся в доме дамы, дворянки, мага в конце концов. Есть такие псевдосуровые мужики, которые считают, что если у них в руке есть огнестрельное или холодное оружие — остальное не имеет значения. Большая ошибка. Вторая ошибка — недооценка противника: впрочем, они же никогда не видели, что творит мой компаньон, когда оружие в руках уже у него. Парни могли бы попытаться устроить небольшую потасовку — и остались бы относительно целы. Но когда ты выхватываешь какую-то смертоубийственную штуку, ты как бы заявляешь серьезность своих намерений. И в ответ можешь ждать удара на опережение.

Первый даже успел выхватить револьвер, он вскочил с кресла, намереваясь, видимо, укрыться за ним, и получил пулю в грудь с первого же выстрела. На лице мужчины отразилось невероятное удивление. Пуля легко пробила пластину брони, вшитую в куртку. Он успел судорожно нажать на курок, и снова раздался грохот. С шумом упал, крепившийся на стене светильник в виде хрустальной лилии. Разрушитель моего дома со стоном сполз по подлокотнику и скорчился на полу. Кажется, он был мертв. По крайней мере, если у него сердце там, где у всех нормальных людей. Второй попытался сократить дистанцию и ударить мэтра палашом куда-то в область шеи. Баронет как-то легко увернулся от удара, вновь вскидывая револьвер, и второй выстрел пробил нападающему череп. Два тела остались истекать кровью на полу. Где-то наверху послышались испуганные голоса матушки Марты и Ады. Только бы не выскочили сюда. Прихожую наполнил сиреневый пороховой дым, делая всю картину разрушений какой-то нереальной. А ведь с крыльца прихвостни только смыли кровь! Твою ж мать! Я стояла не жива не мертва, вжавшись в стену. Платье неожиданно показалось мне — совершенно неудобной и дурацкой одеждой: я чувствовала себя в нем отвратительно беззащитной. То ли дело, имперская броня.

— Теперь мы можем поговорить спокойно? — холодно поинтересовался Дэвлин, поворачиваясь к виконту. — Без истерик?

Леонард посерел лицом, не мигая глядя на револьвер, из которого только что убили двоих его людей, и сделал полшага назад.

В этот момент на звук выстрелов в холл влетели двое мужчин, которых я раньше видела со Стаффом. Конечно, они тоже схватились за револьверы, как только увидели трупы. Мертвячьи контрразведчики! Бродили где-то вокруг. Вынюхивали, сволочи. Правый, похожий на страуса с вытянутой шеей и такой же странной пластикой движений, мгновенно скользнул за колонну. Второй — с голубыми глазами на выкате — перевернул кресло, укрылся за ним и приготовился палить, положив руки на его спинку. Леонард, приняв новых действующих лиц этой трагикомедии за людей Дэвлина, с проклятиями метнулся в столовую, захлопнув с грохотом толстую дверь из мореного дуба. Прэлеееессстно! То есть оставить меня среди этого бардака — вполне нормально, да?

Мэтр Купер, видимо, допустил ту же ошибку и принял новых нападающих за людей виконта. Он одним плавным движением ушел с линий огня, снова вскидывая оружие. И снова зазвучали выстрелы. Страус первым нажал на спусковой крючок, и звон оповестил меня, что на одну картину в прихожей стало меньше. Для этого ему пришлось высунуться буквально на мгновение из-за своего укрытия, и магу этого хватило: первая пуля разворотила кисть, в которой было зажато оружие, а вторая — оборвала крик боли, разорвав горло. Падая, Страус умудрился еще и опрокинуть вазу с цветами, так что теперь слабо подергивался в груде осколков. Дэвлин же, даже не уворачиваясь от пуль засевшего за креслом, каким-то коротким невидимым глазу движением оказался возле него. Один выстрел — четвертый труп.

Голубые глаза выпучились в последний раз. Количество тел на полу удвоилось.

Судя по движениям, похоже было, что мэтру не впервой оказываться в подобной ситуации. Милый добрый мальчик. Маг. Книжечки да травки.

«Дурында, — ожил Лусус, — надо было усыпить всех сразу. Что же ты так?»

«В следующий раз так и сделаю», — буркнула я мысленно, пытаясь сообразить, почему пальцам левой руки так горячо и мокро.

Оказалось, во время этой перестрелки кусок металла из-за какого-то рикошета оказался у меня в левом предплечье. Из шелкового рукава новенького дорогущего платья текла струйка крови, вызывая головокружение и ощущение дурноты. Я сползла по стене, зажав уши руками — пока от адреналина боль почти не ощущалась, глядя, в какой кошмар превратилась прихожая.

— Прекратите дырявить мои стены!

— И не думал, — покачал головой маг, убирая револьвер, — я стрелял только в людей.

Я посмотрела на него с изумлением.

— Ты что — шутишь?! Правда — шутишь? Ты умеешь?