Пестрая бабочка

Я не нашлась, что сказать, только молча выхлебала молоко. Аделаида еще раз усмехнулась, забрала чашку, пожелала спокойной ночи, погасила свет и ушла, оставив меня в совершенно растрепанных чувствах.

«О да! Влюбиться в кого-то это так волнительно! Ты знаешь, что как всегда все испортишь. Но когда? И каким именно образом? Возможности безграничны», — пробормотал внутренний голос.

И я принялась перебирать в голове отдельные моменты. То, как по спине бегут мурашки, когда его голос при беседе опускается до негромкого и бархатистого. То, как меня бросило в жар от случайного прикосновения. Или то, что я знаю каждую мельчайшую черточку его лица. Когда он задумывается, например, то слегка прищуривается, и из-за густых ресниц кажется, будто в глазах нет ни одного отсвета — они становятся антрацитовыми и холодными. Хотя, на самом деле они не черные, этот цвет — очень темный оттенок терракотового. А еще у него указательный и безымянный пальцы, практически, одной длины. Я совершенно не собиралась настолько увлекаться своим сопровождающим. И мне до того момента никогда не приходило в голову, что сильные чувства делают нас совершенно беззащитными. Я же уже сейчас теряю возможность логически мыслить в его присутствии.

И именно это на самом-то деле напрягает больше всего.

Я злюсь и раздражаюсь, не потому что он умнее меня или пытается научить чему-то. Нет. Все банальнее: потому что он не обращает на меня никакого внимания.

И, конечно же, ему рассказывать все это было нельзя ни в коем случае.

Совершенно идиотская ситуация. Я была абсолютно уверена, что никогда не попаду в такую. А вот поди ж ты. Еще над Тайей хихикала. Совершенно неожиданно я провалилась в сладкие волны дремы. А потом пришел сон. Мой любимый уже сон — про море.

А тем временем камень, который вызовет лавину, уже сорвался вниз. Утро снова оказалось богато на сюрпризы.

Пришло письмо от «Нового представительства Дварфийского Золотого Банка», меня любезно проинформировали, что отделение в Дай-Пивка открыто, и буде у меня такое желание, я могу распоряжаться своим депозитом через них. На счету, кстати, оказалось уже около сорока пяти тысяч из начальных пятидесяти двух — начало строительных работ курорта принялось отгрызать куски от изначальной суммы.

Второе письмо оказалось тоже от гномов, они разобрались с проектом и материалами предлагали на следующей неделе поехать выбрать место под стройку. Я написала вежливое согласие — обязательно, мол, поедем. Через неделю.

Третье письмо было от Леонарда. Цветистое и красивое, на два листа, написанное, разумеется его домашними поэтом. Хорошо, хоть подписал сам. Письмо уверяло меня в бесконечной любви и истекало сахаром и медом. Хуже — если верить нескольким строкам, приписанным лично его рукой, виконт грозился приехать, о чем и оповещал. Я занервничала.

В четвертом бургомистр Идальго приглашал заглядывать к нему, когда я буду в своем кабинете в ратуше, что-то хотел обговорить.

Пятое гласило: «Раз уж вы лишили меня несравненного удовольствия видеть вас, придется мне попросить кого-нибудь из моих друзей навестить вас с самыми наилучшими пожеланиями. И постараюсь сам как можно скорее также нанести вам визит. Полагаю, это лучше, чем передавать вам привет через вашу родню. М.»

Я пришла в ярость от тона и того, что он подразумевал.

Я захотела купить револьвер и пристрелить наглую гадину, если он только сюда заявится.

Я твердо решила убить его и попросить Дэвлина или Идальго помочь с сокрытием трупа.

И чтобы добить меня — ожило зеркало. Но вместо Наргина там оказалось скучное лицо какого-то совершенно незнакомого мэтра. Серые мышастого цвета волосы, сонные глаза за стеклышками очков. Казенный вид, дежурный тон. Оказалось, после нашего вчерашнего разговора — доброго старикана никто не видел. Пропал он. Дома у него разгром. Книг на полках — практически не осталось. Похоже на ограбление. Нет, крови нет. Нападать на мага — безумие, но он же уже был совсем… гм-м… пожилым, всякое бывает. Что искали в его квартирке — непонятно. О чем мы на днях беседовали? Может, мэтра что-то беспокоило? Или он был подавлен? Расстроен? Боялся? Говорил странные вещи?

Я блеяла что-то, что мол ничего такого… Ни в чем замечен не был. Не знаю. Не видела. Наконец, от меня отстали, но сознание того, что я подвела добрейшего мэтра под монастырь — легло на душу тяжелым грузом.

Никаких сомнений, мертвячий Дариус оказался тем самым Даро — и он просто замел следы. Бедный старый мэтр Наргин! Он же просто пытался мне помочь — а потом найти своего друга. Я машинально убрала зеркало в сумку и уставилась в пространство невидящим взглядом. Шуточки мне все? Адреналин? Огненные цветы в небе? Почему я не понимаю, что все происходящее вокруг — не игрушки? Когда приехал Дэвлин, я впервые с момента отъезда из дома была тихая и грустная и вместо приветствия молча ткнула пальцем в письма, разбросанные по столу, предлагая ознакомиться.

— И что? — полюбопытствовал маг, перечитав мою корреспонденцию. — Что из этого я должен был увидеть? Что твой жених приезжает?

— Он мне не жених!