Пестрая бабочка

Главное, что я почерпнула из прочитанных книг: демоны бывают разные. Однако все они получают силу из боли и страданий смертных, и продавший душу наверняка ощутит удовольствие демона, если рядом будет «сильный источник отрицательных эмоций». Обтекаемо так написали, читай — запытайте рядом с подозреваемым десяток человек, если подозреваемому понравится — дело не чисто. Ну, или просто подозреваемый — больной на всю голову психопат. Я пожала плечами и ввиду бесперспективности решила обдумать версию о драконе, принявшем облик человека.

Наконец, пришло время поездки на место будущего курорта.

Заниматься выездно-проектными работами Дэвлин на сей раз отправил меня одну, правда в компании гномов, заявив, что у него, в конце концов, есть и свои дела. Он проводил меня и успел поговорить с Мастером Шрайбом — Архитектором. Не знаю, что он ему наговорил, но гномы насторожились и не спускали с меня глаз во время всей поездки. Следующие трое суток я чувствовала себя каким-то арестантом, передаваемым от одной пары конвоиров к другой. Посменно. В какой-то момент я поинтересовалась, почему мне, в конце концов, не одевают кандалы? Гномы посмеялись добродушно, но не отстали.

Я, кстати, уже абсолютно привыкла к наемничьему мундиру, у меня больше ничего не путалось под ногами, а тяжелые ботинки не промокали. По вечерам мы сидели у костра, а гномы, по грубоватым лицам которых скользили оранжевые блики от огня, травили байки и пели нестройным хором песни. Иногда Шарик пищал вместе с ними. Я сжимала в руках деревянную кружку с темным пивом и думала о своем. Это было весело, но я отчаянно скучала по Дэвлину, с ужасом понимая, что, кажется, у меня вырабатывается зависимость. А если он никогда не обратит на меня внимание? Может, мне уже достаточно будет просто находиться рядом? А как же гордость? А может, и мертвяки с ней?

Мысль об убийце тоже окончательно от меня отстала, и я не шарахалась от каждой тени. Это примерно как сломавшийся зуб. Вы понимаете, что все равно придется идти его лечить, но пока боль совсем не одолевает, вы откладываете эту мысль «на потом». Вот и здесь — также. Пока за мной приглядывает Дэвлин, можно легкомысленно отмахиваться от вопроса «кому нужна моя смерть?» Вытащил же он меня в прошлый раз? Во-о-от.

Место мы, кстати, выбрали удачно, хватило на все: под корпуса, под ресторан, под хозяйственные постройки и дома для служащих. Я добавила на план баню и показала, где должны быть купальни и чаши с целибой — целебной грязью. Гномы, надо сказать, во всем, что касается дела, выпили мне подробностями весь мозг. «А если чаша будет на пять сантиметров выше? Это — приемлемо?» «А какого цвета облицовка на главном корпусе? Кремовые? Светло-желтые? Песочные?» Высосали все до капли. Они не просто жрали мой мозг, они дружно стучали ложками по опустевшему черепу и требовали добавки. К третьему дню у меня было только два варианта — напиваться или психовать. Я пыталась смешивать оба варианта. Гномы прятали выпивку и не отставали, упорно толкая меня на путь смертоубийства. Массового.

В общем, когда на четвертый день вечером я вернулась в поместье, у меня разве что глаз не дергался. Помылась, переоделась, проведала всех своих питомцев. Как я уже говорила, теперь моя лаборатория начинала напоминать картинку из детской сказочной книжки про ведьм. Плюс, к этому моменту прихвостни уже заканчивали строительство тоннеля до замка, сделав спуск в него украшенным страшненькими фигурками мелких демонов со светящимися красным и зеленым глазами. А вот, интересно, как бы отнесся Даро к тому, что я делаю с его домом? Я ухмыльнулась, представив его предполагаемую реакцию. Дом, милый дом.

Матушка Марта только качала головой и спрашивала, чем кормить очередное приобретение. Со второй саламандрой она, по крайней мере, знала, что делать. Но вот химера из заброшенной Академии… Сначала она смотрела на Чижа очень настороженно и пугалась его, но потом привыкла к мелодичному свисту, и стала относиться к нему, как к немного странной, ушибленной на всю голову канарейке, возомнившей себя пауком.

Дома было все в порядке. Никаких непонятных случаев больше. Во дворе взлохмаченный Дик мел дорожку, что-то напевая себе под нос. А чуть глубже в сад матушка Марта и Аделаида рвали с дерева яблоки и щебетали о чем-то своем. На перилах крыльца дрых Кот. Зрелище это было настолько мирным и пасторальным, что я разулыбалась. Все-таки теперь мой дом — тут. Что бы не случилось. Я подкинула Дику пару монет на пряники, погладила Кота и не стала отрывать женщин от их занятия. Надо же. Это мой дом, мои люди, о которых мне хочется как-то заботиться, мой странный зверинец. Моя жизнь… Это все — стоило того, чтобы приехать сюда.

Вымывшись и переодевшись, я отправилась верхом через город к Дэвлину домой, Мухе нужно было размяться. По дороге я увидела у нового причала большое трехмачтовое судно, пришвартованное и с вытравленными якорными цепями. Нос украшала фигура головы морского конька, но почему-то с зубастой пастью. Деревянная зверюга выглядела страшненько, но бодро.