Пестрая бабочка. Боги и не боги

Мужчины должны падать как подрубленные деревца при одном его звуке. Я зажгла светляк и села на кровати, кутаясь в простыню. На миг мне показалось, что это, должно быть, Кларисса — раз уж она стала в последнее время так часто мне попадаться, но я ошиблась. На подоконнике сидела незнакомая мне, молодая ослепительно красивая женщина. Точеная фигура в виде изящных песочных часов была затянута в умопомрачительное платье из тонкой алой кожи. На запястьях — изящные золотые с рубинами браслеты. На шее ожерелье из большого количества тончайших цепочек с рубинами, похожими на капли крови. Тяжелая копна густых красно-рыжих волос забрана в высокую прическу. Лицо с высокими скулами выражало презрение и скуку. Но больше всего меня потрясли глаза — чуть вытянутые к вискам, темного терракотового цвета, в обрамлении густых длинных ресниц. Элизабет была одновременно похожа на брата и не похожа, но я сразу догадалась, кто передо мной. И она мне решительно не понравилась.

— Чем обязана? — чуть хрипло спросонок поинтересовалась я, пока глаза привыкали к свету.

Женщина рассматривала меня так же, как я — ту странную гусеницу на другом континенте: немного любопытства, немного брезгливости. Будь у нее веточка в руках — потыкала бы. Хотя логично. Я была сонная, встрепанная и слегка растерянная. Да и алкоголь еще не выветрился.

— Хотела взглянуть на новую игрушку моего дражайшего брата. Посмотреть, как быстро у него портится вкус.

Интересно, если я буду отвечать ей настолько же любезно, что она со мной сделает? Впрочем, меня уже понесло. Шр-р-р. Щелк. Та же сэндисская рулетка, только в профиль. Я встала, нимало не озаботившись одеждой и тем, что простыня соскользнула на пол, взяла с трюмо сигариллы и медную пепельницу в виде обернувшегося вокруг чаши змея, а потом демонстративно закурила. Демонесса поморщилась, совсем как Дэвлин.

— Затуши эту дрянь, — велела она, не вставая с подоконника.

— Зачем? — нагло поинтересовалась я, выпуская клубы вишневого дыма в ее сторону.

— Ты понимаешь вообще, с кем говоришь?

— Не очень, — покачала я головой, — мужики ко мне, конечно, в окно лазили, но вот женщины. Такое впервые.

Она фыркнула пренебрежительно и неожиданно вытянула руку, будто хватая что-то за окном. Раздался дикий «мяв», и через пару секунд длинные цепкие пальцы в лайковой перчатке уже держали за шкирку Кота.

— А знаешь, — проговорила она задумчиво, — я ведь могу выпотрошить эту мелкую тварь одним движением. Показать?

Я молча потянулась к пепельнице, глядя, как мой мохнатый питомец замер, растопырив в воздухе лапы с выпущенными когтями.

— Об ладонь, — с наслаждением усмехнулась эта потрясающе красивая женщина.

Это она мага огня просит? Глупая что ли? Я прижала сигариллу к ладони и бросила окурок в чашу с грифоном.

— Что тебе нужно? — спросила я устало. — И отпусти моего кота.

Она пожала плечами и разжала пальцы. Рыжая мохнатая туша опрометью бросилась под кровать. Ничего, пушистый, никто тебя не тронет. Не бойся.

— А где же ненависть? — усмехнулась Элизабет, чуть склонив голову на бок. — Страх? Где все?

Я развела руками, криво ухмыляясь ей в лицо.

— Кончились. На сегодня наш ресторан закрыт. Приходите завтра.

На ее лице снова отразилось презрение и легкая брезгливость. Ах да, у этой семейки напрочь отсутствует чувство юмора. Как я могла забыть?

— Где мой брат? — спросила она требовательно.

— Не здесь, как видишь, с чего ты вообще ищешь его у меня среди ночи? Он, по-твоему, извращенец, со смертными спать?

— К счастью, вижу, что не настолько.

«Ничего, Лиззи. Это нормально, если я тебе не нравлюсь. Не у каждого демона в наличии хороший вкус».

Я плюхнулась на скрипнувшую кровать и откинулась обратно на подушки, заложив руки за голову.

— Убедилась? Хорошо. Окно — там.

Элизабет снова пошевелила хищно пальчиками, и Кот под кроватью истошно взвизгнул от ужаса. Я подскочила на метр над кроватью.

— Да хватит уже! Чего тебе нужно? Не застала Дэвлина дома — оставь записку.

Она моргнула и внезапно нехорошо улыбнулась.

— А это идея, низшая. Вот видишь, и от тебя толк есть.

Я не успела ничего понять, как тьма по углам комнаты сгустилась и выпустила какие-то черные отростки, похожие на толстенные виноградные лозы, только с шипами, легко пробившие едва поставленный щит. Я не успела даже вскрикнуть от неожиданности, как оказалась подвешенной за запястья под потолком в собственной комнате. Шипы слегка прокололи кожу, и по рукам медленно потекли тонкие струйки крови. Как-то нехорошо все стало оборачиваться, не находите, голоса? Пока моей основной проблемой был Морель, все было проще и веселее.

Мгновенно ожила и засветилась Печать. Элизабет соскочила неуловимым движением с подоконника, подошла и уставилась на огненные узоры на моей коже.

— У меня просто слов нет, — фыркнула она недовольно, встряхнув волосами.

— У меня тоже, — просипела я, когда почему-то стало трудно дышать, — Ты бы знаешь, в баньку как-нибудь к Дэвлину сходила. Расслабилась что ли.

— Что ты имеешь в виду? — лениво поинтересовалась она, остановившись так, что между нашими лицами осталось сантиметров десять.