Пестрая бабочка. Боги и не боги

Он закинул требуемую конечность себе на плечо и под приветственные радостные крики помог тому добраться до скамьи за столом. Квинтин молчал и поглядывал на авантюриста настороженно, похоже, с него слетели остатки хмеля. Я выключила свой колокольчик, оглянувшись на спутников — слышали ли они? Да по ним разве поймешь.

Эрика снова усадили в центр, хлопали по плечам, чокались здоровенными кубками. Он ослепительно улыбался во все свои тридцать два зуба, охотно отвечая на шутки и тосты. Вечер шел своим чередом. Похоже, он неплохо развлек местную публику.

— У вас очень необычная тактика, — улыбнулся барон, подсаживаясь к нам, — случись все всерьез, вы вполне могли его убить.

— Да мне просто повезло! — и глаза такие добрые-добрые, прямо как у его папеньки.

— Кстати! — вдруг сменил тему Септим. — Господа! Через месяц в Анвердене будет большой рыцарский турнир! Я — один из устроителей, приглашаю!

Пока я придумывала, как бы аккуратно откосить от этого, вне всякого сомнения, достойного мероприятия, мои спутники внезапно оживились. Даже Дэвлин, и его явный интерес привел меня в ступор, поэтому я сама не поняла, как согласилась.

«Соваться в место, где столько храмов этого Всеединого — глупость! О чем они вообще думают!»

Дальнейший ужин, к счастью, прошел без эксцессов. Какое-то время я опасалась ответной выходки Квинтина, но, похоже, авантюрист произвел на него слишком сильное впечатление. Здоровяк просто тихо напивался.

Поздно вечером я лежала в кровати, кутаясь в толстое шерстяное одеяло, и раздумывала, во что же выльется эта наша поездка? Септим рассказал о Красном Замке достаточно, чтобы возбудить мое любопытство неимоверно. Может ли он быть законсервированным объектом, как тот же форт? И если да, то одна ли у них сеть? Нужно будет вернуться за Шариком перед тем, как соваться, вдруг опять сработает? Хотя туда надо еще добраться. Завтра нужно уточнить у нашего спасенного, много ли фанатиков Всеединого южнее? У него в замке я особо большого храма не видела, так, маленькое святилище в углу двора. Может, дальше будет проще? Да и у Дэвлина перестанет болеть голова.

Совершенно забыв постучаться, ко мне завалился широко ухмыляющийся Эрик. Он снова остался в штанах и майке, и, разумеется, бродил по деревянному полу босяком. Рыжий плюхнулся рядом со мной поверх одеяла. Вид у него был довольный до безобразия. Оставалось только покачать головой, разглядывая его второй раз за день разбитую физиономию.

— Хотел извиниться, — проговорил он, поворачиваясь на бок, — ты была абсолютно права там, на дороге. И что вмешалась, и что всех усыпила. У тебя отличная интуиция, я говорил?

— Говорил, — улыбнулась я, тоже поворачиваясь на бок и приподнимаясь на локте, — спасибо, — подлечить тебя?

— Если не трудно.

Он снова лег на спину, закинув руки за голову, и закрыл глаза. Я дотронулась кончиками пальцев до его лица, привычно прося Да Ки Нэ об исцелении.

— Извини, что не сказал сразу про этого Вепря, Септим не должен был узнать, — проворчал довольно авантюрист спустя какое-то время, похоже, боль отступала, а мало что сравниться по приятности с ощущением, когда у тебя что-то перестает болеть.

— Ничего, я поняла, просто…

— Просто — что? — в голосе появился намек на любопытство.

— Я испугалась за тебя.

— Мне приятно это слышать. Можно еще бок потом? Этот углумок мне по-ходу в печень пробил.

— Хорошо. Подними майку.

Он скинул ее вовсе. Кровоподтек был знатный, надо сказать, багровый, чуть вздувшийся. Ничего, сейчас все пройдет.

Я пыталась собрать мысли в кучу, но могла сейчас думать только о том, что под одеялом на мне совершенно ничего нет. Дверь он закрыл. Ночь. Никто сюда не войдет. Никто даже не узнает, если…

— Ты специально включил колокольчик? — внезапно спросила я у него.

— Когда?

— Когда пообещал этому Квинтину глаза вырвать.

— А он включился? Нет, думаю, это опять твоя геомантия. Тебе же было интересно, что у нас там творилось.

— Почему он так разозлил тебя?

— А бес его знает, — немного подумав, ответил Эрик, — сам не понял. Да я просто пьян, вот и все, устал опять же, с дороги только.

— Понятно.

Все равно ничего не скажет, раз не хочет. Будет пожимать плечами, зубоскалить или отшучиваться, как обычно. Только вот что это внезапное желание «защитить» означает для меня?

— Что. Ты. Делаешь? — очень медленно и тихо спросил авантюрист, он наблюдал из-под полуприкрытых век, как моя ладонь, принялась машинально ласкать его кожу.

— Ой, — я поспешно отдернула пальцы, уставившись на них так, будто впервые увидела.

— На тебе ведь ничего нет под этим одеялом? — внезапно спросил он, будто прочитав мои недавние мысли.

Я только кивнула.

— Если ты хочешь отдохнуть, я думаю, твой новый сосед с удовольствием пришлет тебе парочку служанок — потереть спинку в этой лохани, которую они по какому-то недоразумению считают ванной, — услышала я собственный голос, произносящий слова Лусуса.

В глубине зеленых глаз мелькнуло разочарование, мелькнуло и ушло. Он усмехнулся, вставая, и перекидывая через плечо снятую майку.

— Доброй тебе ночи, Крис. Спасибо, что подлечила. Ты — молодец.