Пестрая бабочка. Боги и не боги

— Я просто не знаю, как сказать еще прямее: ты — важна для меня. Я ценю тебя. Я защищаю тебя. Я позволяю тебе участвовать в опаснейших вещах, но так, что я могу вытащить тебя, в крайнем случае. Ну, кроме истории с Красным замком. Ты сумасбродная, временами просто кажешься безумной, ты совершенно не способна поступать логично, и это доставляет мне массу неудобств. Геомантия, о которой ты все время говоришь… Я мог бы, при желании, заставить тебя чувствовать что угодно. Например, рабскую покорность. Но я не покушаюсь на твою свободу воли. Или я мог бы изобразить, что я люблю тебя так, как это принято у людей, это — не сложно, и ты бы делала все, что мне нужно, но я до глупости честен с тобой. Я, в конце концов, мог бы просто выпить твою душу, ты ведь сегодня чуть не выдала меня своей неосторожностью, но вот она ты. Сидишь, пьешь вино, болтаешь ногами в воде. Что тебя не устраивает? То, что я не теряю разум? Или то, что не тащу тебя в постель? Под какие шаблоны в своей голове ты пытаешься подгонять все отношения с окружающими?

— Но ведь твой отец полюбил смертную.

— Мы все — разные, как и люди. А я вот посадил смертную на шею, как выражается Эрик, и позволил ей свесить ноги. И еще и дергать меня за хвост временами.

Я рассмеялась, привалившись к его плечу.

— Прости меня.

— Ты уже это говорила. Почему люди все время повторяют?

— Люди должны повторять. Это значит, что ничего не изменилось, и они по-прежнему думают или чувствуют то же самое.

— Да? Интересно. Это потому что вы мало живете и быстро меняетесь, я думаю.

— Знаешь, я чувствую себя очень виноватой.

— Зачем?

— Что значит — зачем?

— Я же не сержусь.

— Я постоянно забываю, кто ты, и насколько по-другому думаешь.

Он внезапно посмотрел на меня.

— Если бы не этот артефакт, ты сегодня была бы с этим принцем?

Я пожала плечами и рассмеялась.

— Вы же с Эриком из меня всю душу вытрясли, мне просто нужно было немного чего-то… нормального.

— А скажи, вот сейчас, здесь, тебе нравится вот так сидеть рядом и пить вино?

— Больше всего на свете, — призналась я.

— Мне тоже нравится. Общее есть, и его много. Просто не зацикливайся на различиях.

— Я поняла… Слушай, а сегодня, когда ты пришел… Почему ты пришел?

Мэтр Купер сделал глоток.

— Почувствовал Эмпиреи. А еще, что тебе больно.

— Ты думал, это явился тот ангел?

— Да.

— Это был риск.

— Да.

— Но ты все равно пришел?

— Да.

— То есть, по сути, ты поступил импульсивно?

Дэвлин отхлебнул вина и немного подумал.

— Да.

«Он конечно сегодня рисковал… Но для чего действительно требуется смелость, это для искренности…»

— Я никогда так никому не радовалась, как тебе сегодня.

Мы посидели еще и помолчали. Волны плескались под ногами, кричала где-то на берегу ночная птица. Завтра будут хаоситы, ангелы, боги, и все проблемы мира. А сегодня здесь было только море, ночь, бутылка вина и плечо, к которому так уютно прислоняться.

— Знаешь, — я обхватила руками его предплечье, уткнувшись носом в плечо, — я — плохой человек. Николас был всегда очень добр ко мне, жизнь мне спас, когда мы только познакомились. А я… Помнишь, как я полезла одна к оркам? Когда мы только с Эриком познакомились? Вот принц для меня — те же орки. Эрик женился на моей сестре, ты не обращаешь на меня внимания, и вообще в заложники отдал, и, понимаешь, я обиделась и нашла симпатичного парня. Мол, я и без вас обойдусь.

Он немного помолчал.

— Думаю, я понял, это, своего рода, Тхарраш. Демонстративное поведение, выражающее несогласие с официальной политикой Дома.

— Вроде того, — улыбнулась я.

— Так поступают обычно подростки.

— Да? А ты так напугал меня, когда чуть не съел, по той же причине?

— Похоже на то.

Внезапно возникшее острое понимание между двумя совершенно чуждыми по природе существами. Или его иллюзия, возможно.

Ночь. Кабинет. Двое рассматривают набросанную от руки карту города, и намеченную рядом с ним площадку для турнира.

— План — хрень, — качает головой Эрик, взъерошив машинально челку.

— Предложи что-то получше, — Дэвлин откидывается в кресле и трет переносицу — жест усталости, похоже, он не спит уже несколько дней.

— А если этот ангел окажется слишком сильным? И убьет тебя?

— Не должен, до сих пор он был весьма осторожен.

— Кроме того вселения.

— Ему было нужно привлечь внимание Крис, причем демонстративно.

Авантюрист чуть усмехается, отхлебывая кофе из синей чашки.

— И что? Она долго выпытывала у тебя, зачем ангелу геомант? Мне просто любопытно.

— Нет, позавчера спросила прямо, и я прямо ответил, заодно рассказал, как обычно обходятся с такими, как она, мои сородичи.

— А она?

Мэтр Купер вздыхает.

— Потребовала, чтобы я не тянул время и выпил ее душу.

— Нормально! И как ты ее утихомирил?

— Я продемонстрировал ей, насколько… неприятным будет этот процесс.

Эрик отставляет в сторону чашку и смотрит в изумлении на друга.

— Ты — что сделал? Так это после того случая у нее за ухом седая прядь появилась? Тебе не кажется, что это все уже немного перебор?