Пестрая Банда

И какой, спрашивается, смысл устраивать хохму с оборотнем, подставлять шею, рискуя вылететь из академии, если ты не собираешься пожинать плоды в виде эпических баек, умножающих твою славу? Нет, что-то с Туриматом не так. Не захворал ли паяц головушкой? Не то чтобы Сельфана так уж заботило душевное здоровье приятеля. (Хотя польза от него была: близость к главному на курсе организатору схоларских безобразий давала Сельфи весомое преимущество по части осведомленности, что позволяло заключать выгодные пари). Но сейчас на кону большие деньги, поставленные на то, что этот влюбленный идиот до конца года признается в нежных чувствах гадине Нелисее, а та срежет его на материаловедении. Конец года вот он, рукой подать, а Тури чудит. Ушел в себя, внимания ни на кого не обращает, прогуливать начал без всякой меры. Так, глядишь, все Сельфановы денежки уйдут пронырам, которые ставили на то, что Туримат так и не решится на признание. Нет, надо срочно что-то предпринимать!

В качестве первого шага Сельфи пинками поднял приятеля с постели и загнал на материаловедение. Сначала ему показалось, что удача сегодня на его стороне. Магистрета, ни разу не удостоившая влюбленного схолара заинтересованным взглядом, явно заметила появление Тури после долгого отсутствия и, похоже, ему обрадовалась. Во всяком случае, поглядывала на него доброжелательно. Но этот олух просидел все занятие, не поднимая глаз, а когда Сельфи пихнул его в бок, чтобы привлечь внимание к небывалой благорасположенности Нелисеи, Тури заехал другу локтем в солнечное сплетение – да так, что едва дух не вышиб. А пока Сельфан приходил в себя, изобретая адекватное возмездие, занятие подошло к концу и случилось самое страшное.

Туримат стоял у стола и сметал свое барахло в сумку, когда к нему подошла Нелисея и с улыбкой тронула за плечо. И что бы вы думали? Этот придурок подпрыгнул, словно ему воткнули в задницу шило! И в глазах его при этом плескалось что угодно, но только не та тошнотворная микстура из сала и восторга, которую он изливал на магистрету последние три месяца. Улыбка у Нелисеи несколько выцвела, но отступить эта самоуверенная сучка не подумала.

– Туримат, мы, помнится, договаривались о дополнительных занятиях…

– Нет! Я передумал! Я решил заниматься… э… магической сейсмологией.

И всё это – публично!

Сельфан едва не рухнул. Перед глазами проплыла строчка, собственноручно вписанная им в перечень ставок. "Бернардизирен: до конца года магистрета Нелисея одарит Туримата своей благосклонностью, которую тот отвергнет. 10 золотых".

Но как?! Как он ухитрился это подстроить?

* * *

В этот на удивление погожий для конца осени денек друзья решили перенести домашние занятия в парк. Расположились на скамейке, открыли тетради и книги, но довольно быстро отвлеклись от лингвистических основ магии на веселую болтовню ни о чем.

– Ой, смотрите, Ходячая Газета и Лопоухий! – воскликнула Крессида, махнув рукой в сторону двух фигурок, бредущих по аллее в их сторону. – Почему они вместе? И что здесь делают?

– Разыскивают нас, – небрежно сказал Берни, рассматривая то ли ветку, то ли птичку над головой.

– Зачем?

– Лопоухий несет выигранные нами денежки. Или вы не знаете, что мы опустошили кошели всему третьему курсу?

– Не-ет. Расскажи!

– Пусть Газета рассказывает, зачем я буду покушаться на его прерогативы?

Пока Кресси ныла и пыталась шантажировать Берни, Алатрик и Сельфан подошли к их скамейке.

– Как ты это сделал? – нахраписто спросил Сельфан, сверля Берни тяжелым взглядом.

– Тебе следовало бы употребить множественное число. Как мы это сделали. Ловкость рук и никакого мошенничества, – доброжелательно объяснил Берни.

– Я заставил Туримата обследоваться на ментальное воздействие. Они ничего не нашли. Но это не… Я дознаюсь. Непременно.

– Да не оставят тебя боги!

Сельфан повернулся к Алатрику.

– Я бы не советовал тебе водиться с этой компанией. Как говоришь, вы их прозвали? Пестрым трио? Пестрая банда будет точнее.

3. Охотничий сезон

Трапезы в общей столовой первого жилого корпуса Магической Академии живо напоминали Вардану ярмарочное гульбище. Звонкая многоголосица, перекрываемая отдельными выкриками, взрывами хохота, гневными проклятиями, стуком, звяканьем, бряцанием, грохотом… Хождение между столами, деловитые разговоры, веселые подначки, ссоры, порой переходящие в драки; при случае можно и на жонглеров с фокусниками полюбоваться.

Вардан, выросший в деревне, где все делается солидно, неспешно и основательно, а потом проживший пять лет в стенах казенной школы, где за учениками надзирают, как за малолетними преступниками, так до конца и не привык к схоларской буйной вольнице. Если бы Берни и Крессида не приняли его в свою компанию, до сих пор, наверное, чувствовал бы себя наивной девицей, зашедшей перекусить в портовый кабак. Но когда рядом друзья, которые вносят не самую малую лепту в здешнее разудалое веселье, довольно быстро обнаруживаешь, что каким-то загадочным образом и сам стал частью этой жизни…