Пестрая компания (сборник)

Стаис, войдя в здание, проследовал в помещение, где хранились резиновый плот, пеленгаторы и ткань, выкрашенная с одной стороны в синий, а с другой — в зеленый цвет. Толстый капитан Технической службы уныло излагал порядок действий в случае аварии. В комнату набилось человек тридцать — все пассажиры самолета, на котором предстояло лететь Стаису. Среди них были пара китайцев, которых, как знал Стаис, обязательно в полете укачает, пяток возбужденных дам из Красного Креста, три сержанта ВВС, сплошь увешанных медалями за боевые заслуги, и изо всех сил пытавшихся скрыть восторг от предстоящего возвращения домой, и два полковника из Корпуса инженеров, которые выглядели чересчур старыми для того, чтобы участвовать в войне. Стаис вполуха слушал, объяснения капитана: как надуть плот, какие шнуры следует дергать, какие рычаги двигать и в каком месте на плоту спрятана непромокаемая Библия…

Уайтджек ждал Стаиса за дверью. Когда сержант вышел из здания, Уайтджек дал ему листок бумаги.

— Это мой домашний адрес, — сказал он. — Приезжай ко мне в северную Каролину после войны. Но обязательно в октябре, чтобы я мог вытащить тебя на охоту.

— Спасибо, — мрачно поблагодарил его Стаис, краем глаза он видел, что лейтенант по-прежнему сидит на шатком плетеном стуле и неотрывно смотрит в небо.

Уайтджек шагал рядом со Стаисом по испещренному масляными пятнами бетону взлетной полосы в направлении большого самолета. Вместе с ними шли китайцы, шумливые женщины из Красного Креста, молчаливые сержанты и престарелые полковники. Уайтджек и Стаис остановились у трапа, ведущего к входному люку самолета, и мимо них цепочкой потянулись пассажиры.

Они молча стояли у трапа. Их объединяли всего лишь два дня разговоров на случайные темы. Но это были не просто разговоры. За этими, казалось бы необязательными беседами, остались Бразилия и Афины, пять сотен вылетов, Иерусалим и Майами. И, конечно, девушки из Вены, Американского посольства и Флэшинга, что на Лонг-Айленде. За их спинами были греческие крестьяне с гор Пелопонесса, похороны Томаса Вулфа, друзья, пылающие словно факелы, собаки, облаивающие забравшихся на дерево енотов в Голубых горах и несчастный юный лейтенант, с отчаянием вглядывающийся в темное африканское небо. Их сблизили Средиземное море, госпитальная койка в Каире и блуждающий в небе над южной Атлантикой Джонни Моффатт, которого после войны ждали десять акров лугов, три акра леса и сестра сержанта Уайтджека. Однако их ожидало различное будущее. Сержанта Стаиса ждал дом и мать, которая уже успела отрыдать над вещами убитого сына, а Уайтджеку предстояло увидеть холодные горы Индии и Китая, а так же небо с множеством японских истребителей…

— Пора, сержант, — послышался голос принимающего пассажиров лейтенанта. — Поднимайтесь.

Стаис как-то неуверенно махнул рукой Уайтджеку и сказал:

— Увидимся в северной Каролине.

— В октябре, — с легкой улыбкой добавил Уайтджек.

Входной люк закрылся и Стаис занял кресло рядом парой китайцев.

— Я нахожу этот самолет просто очаровательным, — громко заявила одна из дам. — А вы?

Взревели моторы и большая машина пришла в движение. Стаис выглянул в иллюминатор и увидел, что какой-то самолет совершает посадку. Он медленно зашел на освещенную лампами посадочную полосу и приземлился, тяжело ударившись о бетон. Стаис напряг глаза и, увидев, что это «Митчелл», вздохнул. Пока громадный «Си-54» катился к точке старта, Стаис, обратив взгляд вниз, увидел, что все ещё держит в руке листок бумаги с адресом Уайтджека. Он прочитал написанный каким-то детским почерком адрес и спрятал записку в карман. Убедившись, что «Митчелл» замер рядом с контрольной башней, Стаис почувствовал себя менее виноватым за то, что летит домой.