Пестрая компания

Несколько газетных корпораций осветили это дело как в своих редакционных статьях, так и в колонках новостей и направили своих не самых смирных сотрудников на ферму к Баранову, чтобы взять интервью у главного виновника разгоревшегося громкого скандала. Те сообщили, повергая всех в ужас, что у него, Баранова, в доме на самом почетном месте стоит самовар, а внешняя стена мастерской выкрашена в красный цвет! Один издатель задал вполне уместный вопрос: почему в число экспонатов готовящейся выставки не включена обложка журнала «Сэтердей ивнинг пост»? Руководители Американского легиона выразили формальный протест против отправки этих картин из Америки в те страны, где их мужественные парни еще совсем недавно так храбро сражались, а сам Баранов никогда американским ветераном не был.

Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности палаты представителей конгресса США направила повестки чете Барановых, распорядилась поставить их домашний телефон на прослушивание и нанять для этого специального человека, хорошо говорящего по-русски. В ходе парламентских слушаний выяснилось, что Баранов в 1917, 1919 и 1920 годах служил в Красной Армии, и в результате Американское иммиграционное бюро получило общественное порицание за проявленную халатность при въезде столь сомнительных личностей в страну. Священнослужители всех трех религиозных конфессий приняли петицию, призывающую правительство приостановить отправку по морю картин в Европу, которая, как известно, пережила немало потрясений именно в сфере религиозной и не очень тверда в вере. Один знаменитый юрист, как утверждают, заявил, что устал от этих экспертов современного искусства и мог сам написать «Зеленую обнаженную» ничуть не хуже, если бы только у него под рукой было ведро амбарной краски и кисть обойщика. В одном общенациональном журнале приводились слова психиатра о том, что эта картина писалась, очевидно, человеком, давно отвергнутым своей матерью, который при этом обладает ярко выраженными тенденциями нестабильного, подверженного приступам агрессивности характера, и такие тенденции, несомненно, будут только усиливаться в будущем. ФБР выделило целый взвод расследователей, которые провели собеседования с семьюдесятью пятью друзьями Баранова и в результате выяснили, что супружеская чета подписывается на «Бук ов зе мантс клаб», журнал «Дом и сад», а также на газету «Дейли ньюс» и часто разговаривает по-русски перед своими слугами.

Одним дождливым вечером на лужайке перед домом Баранова был сожжен крест, и ветер перенес, подхватив искры, огонь на уборную соседа — в результате она сгорела дотла. Разъяренный, тот схватил короткоствольный пистолет и произвел несколько выстрелов по сиамскому коту Барановых, дважды ранив его в зад.

Местная Торговая палата приняла решение о выселении из города Барановых, ибо их присутствие способствует его дурной репутации и это происходит как раз в тот момент, когда палата всеми силами старается залучить к себе завод по производству водопроводных труб, чтобы он открыл у них в городе процветающий бизнес.

Группа коммунистов, выступающих за гражданские права, организовала массовый митинг с целью сбора средств для Баранова, но он, разоблачив их маневры, отказался от помощи. В ответ они осудили чету Барановых и потребовали ее депортации в Россию.

Министерство финансов, внимание которого привлек весь этот шум, проверило налоговые ведомости четы Барановых за несколько последних лет и, обнаружив в них кое-какие нарушения, прислала им дополнительный счет на восемьсот двадцать долларов. Все их документы, связанные с получением американского гражданства, были тщательно проверены, и в результате выяснилось, что миссис Баранова неверно указала свой возраст.

На радиофоруме на тему «Что нам делать с „Зеленой обнаженной“?» при упоминании имени Баранова поднялся оглушительный свист, и это все время повторялось до конца передачи, а на следующий день начальник почты в маленьком городке Массачусетс заявил, что расписанная Барановым для их почты стена с изображением сборщиков клюквы и рыбаков будет разрушена.

Анна Баранова из-за поднятого вокруг ее имени громкого скандала вначале лишилась должности редактора отдела политического анализа в своем журнале, потом — медицины для женщин, потом — моды и книг и, наконец, воспитания детей. После всего этого ей позволили подать заявление об уходе.