Пестрая лента

Исправлять бывает куда труднее, чем допустить ошибку. Ведь это значит расписаться в том, что по твоей вине невинный был осужден. А если упорствовать в ошибке? Но тогда на совесть ляжет куда более тяжкий груз — годы, которые Гараеву предстоит отбывать. Причем отбывал он годы, когда ты был уверен, что вынес справедливый приговор. Будет же отбывать, когда ты не уверен в этом. И каждый день, прожитый полузабытым человеком в колонии, будет стучать в твое сердце. Вряд ли человек, у которого не атрофированы чувства, способен выдержать такое.

Дальше события развивались так. В деле имелись показания соседа Гараева по общежитию Чиркова о том, что он видел трех пьяных около магазина «Кулинария» и что один из них говорил с акцентом. И показания швейцара — он слышал, как по телефону вызывали «скорую помощь» и тоже слышал акцент? Тогда версия о причастности этих двоих к убийству Хомякова и не проверялась. Теперь же она принесла свои плоды.

Оказалось возможным установить приятелей Хомякова, с которыми он в тот вечер ужинал в ресторане. И доказать принадлежность ножа с коричневой ручкой одному из них. И те двое вынуждены были сознаться. Один из них нанес удар приятелю в драке, которая вызвана была главным образом винными парами. Удар этот отрезвил обоих. Они было бросились бежать. Потом метнулись обратно и увидели над Хомяковым неизвестного. Они пошли вызывать «скорую» еще не осознавая, что могут уйти от ответственности, ибо решили признаться. Но проходили дни, их никто не тревожил. И они успокоились, если вообще можно при таких обстоятельствах найти успокоение. А впрочем, очевидно, можно — не пришли же они с повинной! В то же время, когда их вызвали на допрос много времени спустя, они не запирались…

Так закончилось дело, в котором был сомнительный лист под номером 61-а… Оно было доведено до конца, то есть Гараева полностью оправдали. И основная заслуга тут принадлежит московскому адвокату А. П. Семенову, который не один год боролся и спас человека.

История 14 и последняя, о том, как мой друг утратил иллюзии

Да, это была трагедия. Трагедия Великого Детектива. Ибо как иначе назвать крушение целой концепции, больше того — мировоззрения. Нет, еще больше — рухнуло хобби моего бедного друга.

Я захотел сделать сюрприз моему другу. Через своего знакомого в Московском уголовном розыске я устроил посещение музея криминалистики. Это служебный музей, тем не менее здесь побывали финансисты и актеры, писатели и врачи, иностранные дипломаты и работники Госплана.

Мой друг, конечно, слышал об этой святая святых, но проникнуть ему туда никак не удавалось. До работников сантехнических служб очередь не дошла. Так что пришлось мне пустить в ход связи, как выражались в старину. Порфирий Платонович вернулся из музея, до отказа набитый идеями.

— Ну-с, что видел, высмотрел? — спросил я его, как героя басни Крылова, побывавшего в кунсткамере.

— О-о, и рассказать нет сил, — ответил мой друг и начал рассказывать…

Это был восторженный рассказ о хитроумных злоумышленниках, о таинственных преступлениях, об искусных криминалистах. Сам того не замечая, мой друг говорил и о таких вещах, которые привели его вскоре к трагическому решению.

Но сначала я предлагаю послушать, что же увидел и высмотрел он в этом уникальном музее…