Пестрая лента

— Да и не уговаривай! Мое решение твердо, принято в здравом уме и бесповоротно. Я понял, что великий Холмс умер. Умер, как, принцип. Его место заступают наука и техника, система методов, коллективный поиск. Нет, нет, не возражай! Я знаю, что ты скажешь. И все-таки сыщик-кустарь, детектив-одиночка умер. Его уже нет. Шерлок Холмс и профилактика преступности. О-о-о! Это взаимно исключено. Шерлок Холмс и вычислительная машина! Мир не знал таких парадоксов. В музее криминалистики я понял, что мы с великим Холмсом — музейные экспонаты, не больше! Что ж, мы уступаем дорогу новому, — и мой друг рассмеялся столь зловеще, что дрогнули бы стальные нервы великого англичанина.

Он повел блуждающим взглядом по мне, по мебели, по стенам, махнул рукой, поднял воротник «болоньи» и вышел…

К счастью, все обошлось. Порфирий с головой ушел в сантехнику и вскоре сделался видным специалистом в своей важной области. Его отмечают грамотами, дают премии и избирают в президиумы совещаний и собраний.

Сослуживцы замечают лишь одну странность: как только в руки ему попадает детективная повесть или газета с судебным отчетом, он отбрасывает ее презрительно, и сослуживцы слышат зловещий смех: хе-хе-хе! — точно, как смеялся Фантомас.

Послесловие. Прощание с синей шинелью

В 1969—1970 годах личный состав органов внутренних дел менял форму одежды. Синяя шинель сдавалась в архив. Журналисты лишались очень звонкой метафоры — «человек в синей шинели». Не напишешь, в самом деле, очерк о милиционере с заглавием «Человек в пальто цвета маренго» — подумают не о том, кто ловит, а о тех, кого ловят. Пройдет совсем немного времени и синюю шинель будут разглядывать с таким же любопытством, как милиционера в буденовском шлеме и долгополой кавалерийской шинели с поперечными шевронами.

На пресс-конференции министр внутренних дел СССР Николай Анисимович Щелоков так вдохновенно говорил о новой, по всей вероятности, выстраданной им форме, что казалось, будто стихи декламирует. Но при этом многозначительно заметил:

— Форма новая, однако включает в себя традиционный элемент.

И я подумал тогда: нет, переобмундирование личного состава нашей милиции акт меньше всего интендантский.

Как ни говорите, а человек в синей форме на протяжении тридцати лет шел к нам на помощь в самую трудную минуту, охранял наш покой, принимал на себя удар ножа или кастета, предназначенный кому-то из нас.