Пестрые человечки

После его исчезновения шум на площадке мало-помалу стих. Инне удалось поймать собак и закрыть переноску, где паинькой сидела оробевшая Дина. Соседи, возмущенно бормоча, начали разбредаться по своим квартирам. Одна Наталья Михайловна не желала успокоиться. Правда, подругам уже удалось увести ее к ней домой. Но и оттуда слышались ее возмущенные вопли и угрозы. Но только Ани и Юли ей в качестве слушателей было мало, поэтому она выскочила из своей квартиры и завопила, обращаясь к Марише:

– Я уже написала на вас заявление в милицию! Вы превратили наш благополучный дом за считаные дни в какой-то вертеп! Куда ни плюнь, везде наркоманы. И воры! Я уверена, что вы помимо продажи наркотиков еще занимаетесь и скупкой краденого. Да еще и сводничеством. Эти ваши подружки, у них же на физиономиях написана их профессия. А я еще считала вас порядочной женщиной. Но теперь у меня раскрылись на вас глаза! Но не надейтесь, что если вы натравили на меня своих собак и ворона, то я буду молчать! Я пойду в милицию! Я пойду в отдел по борьбе с наркоторговлей. Если понадобится, я и до министра дойду, но от вас духу в нашем приличном доме не останется. На сто первый километр вас выселят. Вот так-то!

– Мариша, что все это значит?! – воскликнула шокированная Тамара Ильинична, когда за Натальей Михайловной захлопнулась дверь ее квартиры.

– Так, выходит, это все правда? – мрачно поинтересовался у дочери Игорь Витальевич. – Все, что мне сегодня наговорил про тебя мой отец, – правда? Ты занимаешься проституцией, ведешь разгульный образ жизни и даже скатилась до торговли наркотиками?

Мариша растерянно переводила взгляд с одного своего родителя на другого.

– Зайдемте в дом, – предложила она им наконец.

Тамара Ильинична и Игорь Витальевич дружно прошествовали в дом. Маришины подруги прошли туда же, затащив и зверинец.

– А теперь пусть все успокоятся, сядут и поговорят без лишних эмоций, – велела всем Мариша.

Все послушно сели за стол.

– Первый ты, папа, – сказала Мариша. – Я так поняла, ты сегодня виделся с моим дедушкой? Поэтому ты ко мне и приехал?

– Да, – хмуро кивнул Игорь Витальевич. – Оказывается, этот старый пень уже два дня как находится в Питере.

– И что он тебе про меня сказал? – продолжала допытываться Мариша.

– Не только сказал, но и показал, – еще более хмуро пробормотал Игорь Витальевич. – Но сначала… Мариша, я могу видеть твою спальню?

– Что?! – несказанно поразилась внезапному требованию отца Мариша.

– Место, где ты спишь, – пояснил ей Игорь Витальевич, видимо, считая, что Мариша то ли плохо слышит, то ли от природы туповата.

– Я поняла, – пробормотала Мариша. – Только зачем?..

– Так покажешь? – настаивал отец.

– Ну, – замялась Мариша. – Полагаю, что в этом нет ничего особенного. Смотри, если тебе так хочется.

И она провела отца в спальню. Оказавшись в Маришиной спальне, Игорь Витальевич огляделся по сторонам, помрачнел еще больше и заглянул в шкаф, где висели наряды Мариши. После этого он горестно вздохнул и в кухню вернулся совершенно подавленный. Между тем на кухне за это короткое время произошли перемены. Юлька, выпившая за ужин никак не больше двух бокалов вина, храпела мертвецким сном, устроившись прямо за столом.

– Что это с ней? – удивилась Мариша.

– Не знаю, – растерянно сказала Инна. – Внезапно упала лицом прямо на стол и заснула.

– Напилась! – коротко констатировал Игорь Витальевич, брезгливо сморщившись и указав на оставшиеся на столе бутылки с недопитым вином.

Мариша только рукой махнула. Бесполезно было ему объяснять, что Юлин организм обладал одной поистине удивительной способностью. При стройном телосложении она могла без всякого ущерба выпить литра два такого вина, какое она пила за ужином, запить его бутылкой водки и при этом оставаться на ногах в здравом уме и вообще выглядеть вполне прилично. Некоторые умудряются нализаться и с одного бокала шампанского, но Юлька к подобным слабачкам уж никак не относилась. Однако сейчас Марише было не до объяснений. Поэтому Юлю отнесли в гостиную и устроили отсыпаться на диване. Игорь Витальевич в переноске Юли не участвовал. Он сидел на кухне, величественно выпрямившись, и вся его фигура олицетворяла осуждение и скорбь.

– Объяснишь ты в конце концов, что случилось? – спросила у него, присев за стол, запыхавшаяся Мариша, вернувшись из гостиной.

– Ты потеряла свой моральный облик, – произнес отец. – И, к сожалению, не только в моих глазах.

– Чего? – вытаращилась на него Мариша. – Что это вдруг тебя после четверти века, когда мы не виделись, стал волновать мой моральный облик?

– Ты моя дочь, – лаконично возразил Игорь Витальевич. – И мне небезразлична твоя судьба.

От такого лицемерия драгоценного папочки у Мариши даже в глазах потемнело. И она почувствовала, что сейчас либо задушит своего родителя собственными руками, либо выбросит его в окно, либо просто огреет по башке молотком.

– А почему вы считаете, что у Мариши не все в порядке с ее моральным обликом? – внезапно сквозь пелену гнева, застилавшую Марише глаза, раздался голос Ани.