Пестрые человечки

— Не нужно, конечно, — кивнула Мариша. — Разве что она так редко выбирается из дома, что не сумела запомнить все станции и пересадки в метро.

— И что странно, твоя тетка Лиса сказала, что она художница, а у нее с собой нет не только красок, но даже мелков или угля на худой конец, — продолжала Инна.

— Зато у нее есть фотография одного симпатичного старичка, — сказала Мариша. — В рамочке, между прочим. Наверное, он ей дорог, раз она положила его фотографию в свои вещи. Да еще вместе с рамкой.

Инна посмотрела на фотографию, на которой был запечатлен седой старик с гордым взглядом и короткой седой бородой.

— Интересно, сколько ему лет? — задумчиво произнесла она.

— А какая разница? — пожала плечами Мариша.

— Вдруг это и есть последний муж тетки Лисы? — предположила Инна.

— Пока не поговорим с моим отцом, у нас так и будут одни сплошные догадки, — сказала Мариша, кладя фотографию в рамке в свою сумку. — И вообще, нам пора ехать.

— Куда так рано? — удивилась Инна. — У отца нас ждут только к одиннадцати.

— Нужно еще заехать и поговорить с этим Витькой — владельцем синего «Опеля», — напомнила Мариша. — Вдруг… Ну, знаешь, чем черт не шутит. Нужно все проверить.

— Ладно, — согласилась Инна, и подруги отправились в путь, оставив Тамару Ильиничну дежурить у телефона.

К дому, где жил Никитин и его соперник за место под солнцем для своего автомобиля, подруги добирались почти час. Но наконец они нашли нужный дом и въехали во двор. «Девятку» Никитина они увидели сразу. Кроме нее, фиолетовых «девяток» тут не было. Она стояла с новенькими, только что прикрученными номерами. А неподалеку пристроился синий «Опель». Все его четыре колеса были проткнуты. Видимо, это была месть осатаневшего в очередях в МРЭО Никитина.

— Ну что? — спросила Инна у Мариши. — Это та машина?

— Нет, — разочарованно покачала головой Мариша. — Точно не та. И вообще, там был «Опель Астра». А тут стоит «Опель Кадетт».

— В самом деле. Как неудачно, — расстроилась Инна.

Но тут мимо ее плеча что-то просвистело сверху, и в багажнике фиолетовой «девятки» появилась аккуратная дырочка, явно проделанная камешком, выброшенным с большой высоты из окна.

— Вот черт! — испугалась Инна. — Похоже, у нашего Никитина с его соседом Витькой война разгорается не на шутку! Пошли-ка отсюда подобру-поздорову, пока они машины друг у друга взрывать не начали.

И подруги быстрым шагом двинулись прочь. Уже садясь в «БМВ», они успели заметить, как из подъезда выскочил сначала какой-то незнакомый им парень высокого роста, а из-за детской площадки к нему устремился Никитин. Около фиолетовой «девятки» и синего «Опеля» произошла стыковка. Оба мужчины были сильно возбуждены, так что последствия их встречи были вполне предсказуемы.

— Ставлю на Никитина! — азартно воскликнула Инна, с интересом глядя, как двое драчунов мутузят друг друга.

— Витька моложе! — не согласилась с ней Мариша. — И смотри, какой высокий.

— Зато Никитин крепко сложен, и рычаги у него короче, — заявила Инна.

Но похоже, битва грозила затянуться. Силы противников были примерно равны. Витька колотил Никитина по спине, а тот самозабвенно наносил удары по корпусу.

— Надо уходить, — сказала Мариша.

К тому же вскоре к драчунам подоспели другие соседи и начали разнимать Витьку и Никитина. А затем прикатила машина с милицейским патрулем.

— Ну, теперь вдвоем посидят за решеткой, небось подружатся, — хихикнула Инна, и подруги поехали к Маришиному отцу.

Так как до назначенного времени было еще полтора часа, они заехали в небольшое бистро по соседству с домом Игоря Витальевича.

— Расскажи мне, что ты знаешь о своем отце, — заказав легкий салатик из мякоти мидий, болгарского перца и помидоров, попросила у Мариши Инна.

Мариша, которой перед свиданием с папочкой требовалась заправка посущественней, уже жевала салат из поджаренных шампиньонов, мелко порубленного отварного телячьего языка, сладкого лука и огурчиков.

— Ничего я про него не знаю, — хмуро отозвалась она. — Я на эту тему с мамой всегда избегала разговаривать.

— Но что-то она тебе все же рассказывала, — настаивала Инна.

— Ну, в то время, когда он от нас смылся, он работал инженером в КБ, — сказала Мариша. — Потом, судя по алиментам, которые мама, ничего не скажу, регулярно от папочки получала, он пошел в гору. А после перестройки мы его совсем потеряли из виду. Алименты мне уже не полагались, а больше папуля о себе никак знать нам с мамой не давал. Просто удивительно, хоть бы позвонил, спросил, живы ли мы еще. Нет! Ни разу! Не знаю, то ли ему было просто наплевать, то ли опасался, что мы у него что-нибудь начнем просить или как-то упрекать.

— А его родственники? Они про вас вспоминали?

— Вот сестра, как оказалось, у него есть, — пожала плечами Мариша. — И мать с отцом раньше были. Но с ними мой папочка отношений почти не поддерживал уже в то время, когда еще был женат на маме.

— А почему?

— Что-то у них там с отцом произошло, поэтому он жил отдельно, — ответила Мариша. — И ни на какие семейные праздники к родителям не показывался. Или показывался, но очень редко.