Пестрые человечки

— А общие знакомые? Я имею в виду твоего отца и матери? — спросила Инна.

— Хм? Общие знакомые, — задумалась Мариша. — Никогда не слышала, но, видимо, они были. Сказал же кто-то моей маме, что отец в Питере. Нужно будет у мамы спросить.

— И ты даже не знаешь, женился ли твой отец еще раз. Есть ли у него другие дети? — уточнила Инна.

— Думаю, что если бы были, то мама бы об этом все-таки узнала, — пожала плечами Мариша. — Сказала же она, что два года назад встретилась со своей старой знакомой, которая ей сказала, что мой отец живет в Питере. Думаю, если бы у него были дети, то это бы она тоже рассказала.

— Сейчас сами все узнаем, — вздохнула Инна, допивая свой сок пополам с минеральной водой. — Ну что? Пошли?

Как выяснилось, отец Мариши жил в очень красивом старинном доме с эркерами, легкими балкончиками и колоннами. Кроме того, карнизы фасада дома были щедро украшены лепниной. Сам дом недавно отреставрировали. И его полированные гранитные плиты, которыми был облицован фасад, тускло блестели под дождем, зарядившим к вечеру.

— Сказочное великолепие! — воскликнула Инна. — Это тебе не просто современный жилой дом. Это история!

— Не знаю, — с большим сомнением в голосе пробормотала Мариша. — По-моему, мало удовольствия жить в доме, где до тебя жила еще куча постороннего народа. Это же не особняк, где испокон веков живет одна семья. Ну, знаешь, всякие там дедушки, прадедушки и прочие предки, которые с тобой одной крови, и даже привидения не просто привидения, а твои бывшие кровные родственники, желающие тебе исключительно добра.

Инна усмехнулась, и девушки позвонили в домофон.

— Кто там? — услышали они уже знакомый женский голос.

— Это дочь Игоря Витальевича, — ответила Мариша. — И со мной подруга.

— Проходите, — отозвалась женщина, домофон запищал, и дверь открылась.

— Пошли! — сказала Инна, обращаясь к Марише. — И не трусь. Я с тобой. И потом, ну и что с того, что там твой отец? Подумаешь? Представь, что это просто мужчина, с которым тебе нужно поговорить, чтобы разузнать про тетку Лису.

— Тебе легко говорить, — вздохнула Мариша. — А я, быть может, подсознательно ждала этой минуты всю свою жизнь. И как мне теперь быть? Я же его даже не узнаю. У мамы была фотография, но почти тридцатилетней давности.

— Ну так тем более! — воскликнула Инна. — Думай о нем как о постороннем. В конце концов, ничего другого этот папочка и не заслужил!

Беседуя таким образом, подруги поднялись на лифте на четвертый этаж, вышли из кабинки и оказались перед обитыми вишневой кожей двойными дверями.

— Кожа-то натуральная! — только и успела прошептать Инна, как одна половинка двери распахнулась, и на пороге возникла удивительной красоты молодая женщина.

Длинные каштановые волосы рассыпались по плечам густыми локонами. Тонкие черные брови вразлет шли к вискам. А глаза были огромные и небесно-голубые. Вдобавок у незнакомки была персиковая изумительная кожа и пухлые губки. Таких просто не могло быть в природе, хором подумали подруги. А уж фигура! Впору было взять и умереть от зависти. Тонкая талия, длинные ноги, пышная грудь.

— Боже! — прошептала Инна, когда красавица отвернулась, приглашая подруг войти в квартиру. — Как ты думаешь, это служанка?

— В шелковом с кружевами пеньюаре? — скептически хмыкнула Мариша. — Не думаю.

И подруги во все глаза уставились на молодую женщину.

— Раздевайтесь, — мелодичным голосом пропела красавица. — Обувь можете не снимать. Ковры на то и существуют, чтобы по ним ходить.

И хотя позиция хозяйки квартиры могла вызвать только одобрение, мокрую обувь подруги все же сняли.

— Прошу за мной, — сказала красавица и поплыла вперед.

Пожалуй, единственное, что девушку немного портило, были руки. Как успели разглядеть глазастые подруги, никакие усилия маникюрши и массажистки не сумели придать им благородной формы и хотя бы слегка уменьшить их размер. Руки выбивались из общего фона. Они были по-крестьянски грубоваты и велики.

— Игорь Витальевич вас ждет, — пропела молодая женщина и распахнула перед подругами еще одну двустворчатую дверь. — Простите, он устал после дороги. Поэтому встретит вас по-домашнему.

— Лидка, за собой лучше последи! — раздался мужской голос из комнаты. — Нарядилась перед гостями в кружевную ночнушку и воображаешь, что так и нужно! Деревня, она и есть деревня!

Лида едва не зашипела от злости, но сдержалась, мило улыбнулась и испарилась.

— Ого, сколько же стоит твой папочка, чтобы терпеть от него подобное хамство? — поразилась Инна, входя первой в комнату, оказавшуюся кабинетом.

— Дочка! — раздался громкий голос, и к Инне с раскрытыми объятиями устремился высокий массивный мужчина с пышными усами и элегантной стрижкой еще довольно густых волос.

— Я не ваша дочка! — пискнула Инна, ловко увернувшись от намечающихся отцовских объятий. — Ваша дочь — вот она!

— И верно! — радостно согласился мужчина, оглядев Маришу и раскрывая объятия уже ей. — Кость моя. И ростом в меня пошла. А ты, подруга, мелковата для Колпаковых! Ну, дочка, обними же своего отца! — обратился он к Марише.