Меня в этой глубоководной драме заинтересовало поведение самого
Единственным человеком, который подметил это, был Фридрих Шиллер. Немецкие литературоведы совершенно согласны в том, что для своей баллады «Ныряльщик»
[180]Шиллер воспользовался рассказом Атанаса Кирхера, только одного не могли установить, сам лично прочитал этот рассказ поэт, либо Гете привлек его внимание к рассказу? Но не это важно, важен способ, которым император — в поэме король — избегает отвратительного впечатления от своей роли. У Шиллера ныряльщик — благородный юноша, которому король обещает руку своей дочери за вторичное ныряние. Это тоже заслуживает порицания, но, по крайней мере, не так возмущает читателя тем, что он, отец нации, злоупотребляет бедностью человека.В «Воскресной газете» («Vas'arnari 'Ujs'ag»,№ 9,1855) появилась статья капуварского приходского священника Антала Зерпака «История Иштока Ханя».
В газете «Родина и зарубежье» («Haz'ank 'es a K"ulf"old», № 28, 1806) об этом же пишет Ласло Магашши, статья озаглавлена «Иштван Хань, явление на редкость известное в нашей стране».
Мор Йокаи тоже выводит эту таинственную фигуру в своей «Безымянной крепости».
Если с Иштока снять одежку легенды, то перед нами предстанет в своем реальном обличье и во всей наготе мальчик 8-10 лет, которого в марте 1749 года рыбаки выловили из болота в Ферте. Первым делом его окрестили. В капуварской книге регистраций за 1749 год имеется на сей счет латинская запись, по-венгерски она звучит так:
«Марта 17-го дня условно крещен найденыш, безумный мальчик, Иштван, примерно 8 лет. Его крестные родители Хохшингер Михай и Мезерне Анна Мария».
Выражение «условно» при крещении обычно употреблялось в тех случаях, когда какая-нибудь несчастная мать производила на свет
Мальчика взяли в замок Эстерхази и отдали на попечение кастеляна Пала Розенштингля. Из заметок кастеляна и прочих бумаг о жизни Иштока в замке до нас доходит следующее.
Говорить он не умел, и научить его не представлялось возможным, он издавал какие-то животные звуки. Ел травы, рыбу, лягушек; одежды на своем теле не терпел; в воде плавал, как рыба;
Одна только и была защитница у бедолаги, дочь кастеляна Юлишка. Она ласково обращалась с ним, много раз спасала от мужицких кулаков. Но через год Юлишка вышла замуж. На свадьбе бедный Ишток тоже хотел сделать приятное своей покровительнице. Он притащил
Наверное, его опять отдубасили, но уж в самый последний раз. Когда Юлишку увезли из дому, он убежал, вернулся в свою изначальную стихию человека-рыбы. Через многие годы рыбаки вновь видели его на болотах, но он быстро юркнул в воду и больше не появлялся.
Объяснение этому «на редкость известному явлению» дает единственное слово из записи в книге регистраций:
Расхождения между молвой и реальностью теперь уже вряд ли можно восполнить.
Много воды утекло в Рабе и в Рабице, пока вновь в литературе не появился дикий ребенок:
Взращенное волком дитя дровосека сделало вполне актуальным вопрос: что в самом деле возможно, чтобы человеческие существа могли жить вне человеческого общества, в лесу, в джунглях, среди зверей, как животные?