Пестрые истории

Великий герцог Карл Фридрих после смерти своей первой супруги женился во второй раз. В жены он взял графиню Хохберг, придворную даму. От этого второго, морганатического брака тоже родился мальчик, но у него не было ни малейшей надежды занять трон, потому что все права престолонаследо-вания принадлежали родившимся от первого — равного — брака: сыновьям либо внукам. Однако в силу неожиданного поворота судьбы в течение полутора десятилетий все трое имеющих права на трон мальчиков умерли, и вот смогла осуществиться мечта бывшей придворной дамы — ее сын стал Великим герцогом, правителем Бадена.

Такой первоклассный и известный ученый-правовед, как Фейербах, не мог согласиться с ролью освещать своим блестящим интеллектом знатока-правоведа сумерки придворных сплетен. Имея целый ряд серьезных фактов и данных, он проанализировал их и пришел к окончательному выводу: новорожденный наследник престола не умер, его… подменили. На его место подложили безнадежно больного младенца, который в один прекрасный день-таки умер, его похоронили как последнего члена правящей династии, имеющего все права на трон. Так вот, убранный с дороги королевич, то есть настоящий престолонаследник, не кто иной, как… Каспар Хаузер.

К сожалению, романтическими историями таких подмененных детей полнятся хроники других владетельных династий, нам приходится их проглатывать в произведениях художественной литературы, даже приправленными оперными ариями.

Однако же Фейербах отнюдь не был охотником до криво-толков. Одно из его главных произведений — сборник уголовных дел, составленный по оригинальным судебным слушаниям, свидетельствует об остроте его ума как правоведа.

Итак, у него были достаточно веские причины, чтобы собрать факты и выработать собственное мнение в одной памятной записке и послать ее вдовствующей королеве Баварии Каролине, которая, согласно такому раскладу, приходится родной и законной теткой Хаузеру Каспару.

Однако о судьбе этой памятной записки нам ничего неизвестно. Копию этой записки нашел один из сыновей Фейербаха среди отцовских бумаг и через двадцать лет опубликовал ее. Можно только догадываться, почему он так припоздал с публикацией. Ведь сам Фейербах вскоре после отсылки этой записки 29 мая 1833 года скоропостижно скончался. В добром здравии отправился в какую-то поездку и по дороге скончался. Много разного говорили о неожиданной кончине большого ученого, среди прочего упоминалось и слово «яд». Как бы там ни было, но сын знал какой-то секрет и, по-видимому, полагал, что его не следовало предавать огласке…

В череде вопросов следующим был бы такой: что же лорд Стенхоуп, который лично познакомился в Ансбахе с председателем Фейербахом и наверняка получил от него информацию, какие шаги предпринял он в интересах столь им любимого опекаемого сына?

Никаких.

Все, что нам известно, так это то, что он провел несколько дней при дворе баденского герцога.

И с тех пор до самой смерти парня не возвращался в Ансбах, сообщаясь с ним лишь по переписке.

Смерть парня!

В случае с Каспаром Хаузером секреты и тайны накладываются друг на друга в таком количестве, что поневоле ждешь, когда встретится следующий. Так оно и выходит.

16 декабря 1833 года в половине третьего часа пополудни молодой человек вышел из дому, чтобы навестить одно знакомое семейство, собираясь помочь их дочери-барышне в какой-то поделке из бумаги.

Но пошел он вовсе не туда.

Через полчаса он бегом возвратился домой с глубокой ножевой раной на левой стороне груди. Он сказал, будто ему передали, что в городском парке его ждет какой-то незнакомец, у которого есть для него важное сообщение относительно тайны его происхождения. Он отправился на место свидания, но буквально после нескольких слов незнакомец ударил его кинжалом и убежал. А перед этим он сунул ему в руку кошелек с запиской. Молодой человек позвал своего воспитателя, чтобы пойти в городской парк и показать место покушения. И они пошли, но дошли только до ворот парка, здесь Каспар, потеряв силы, зашатался. Пришлось проводить его домой, где он упал на кровать и через 3 дня страданий, 18 декабря, скончался.

В этом покушении сомневающиеся ищут ключ к разгадке тайны.

У парня, — говорят они, — в последнее время проявилась его настоящая суть. Он стал непрерывно врать, а если его ловили на этом, запутывался в противоречиях. Лорд Стенхоуп признал, что обманулся в нем, у него пропала всякая охота ко всей этой истории, и он хотел было уже лишить его своих забот. А тот, видать, уже привык к хорошей жизни, к светскому обращению, рассчитывая, что в один прекрасный день его опекун выполнит свое обещание и увезет его с собой в Англию, как и подобает лордам. То есть ему надо было что-то предпринять, чтобы укрепить пошатнувшееся было доверие лорда. Он решился и совершил лжепокушение. Он хотел только нанести себе легкое ранение, как в первом случае, но как-то рука скользнула, и нож (или кинжал?) вошел в грудь глубже, чем ему хотелось. Как в первом случае?