Пестрый шарф

— Я по-прежнему не в восторге от этой идеи,— настаивал он,— держать ее в кармане. Мне кажется, что тебе следует спрятать ее в носок.

— Я придерживаюсь другого мнения.— Я надевал пальто.— Если меня будут обыскивать, в носке ее обнаружат так же легко, как и в кармане.

— Ты уверен, что оружие заряжено?

— Я никогда не видел вас в таком волнении. Следующее, что вы скажете мне, будет совет надеть галоши.

Он даже открыл дверь передо мной.

Снаружи не то чтобы шел дождь — только собирался, но через пару минут мне ничего не оставалось, как включить дворники на переднем стекле. Когда я свернул в сторону Десятой авеню, часы на панели с приборами показывали семь сорок семь; когда повернул налево к Пятьдесят первой улице, было всего лишь семь пятьдесят одна. В такой час в этом районе довольно просторно, и я подъехал к обочине, остановился примерно в двадцати ярдах от перекрестка, заглушил мотор и опустил стекла, чтобы получше видеть заправочную станцию на другой стороне. Такси не было. В семь пятьдесят девять подъехало такси и остановилось рядом с насосами; из него вылез водитель, задрал капот и принялся копаться в машине. Я поднял стекла, закрыл двери и вошел в закусочную.

Внутри за стойкой стоял бармен, а перед пим сидели пятеро посетителей. Я выбрал стул, который оставлял немного пространства, сел и заказал мороженое и кофе. Человек за стойкой подал мне все это, и я оказался предоставлен сам себе. К восьми двенадцати я покончил с мороженым, опорожнил чашку и попросил еще одну порцию.

Я почти расправился и с ней, когда вошел мужчина, окинул всех взглядом, двинулся прямо ко мне и просил, как меня зовут. Я сказал, он протянул мне сложенный вдвое листок бумаги и повернулся, чтобы уйти. Он был чуть старше выпускника средней школы, и я не сделал попытки остановить его, полагая, что «птица», с которой у меня назначено свидание, вряд ли может так выглядеть. Развернув бумажку, я увидел аккуратно написанные печатными буквами слова:

«Выйдите к своей машине и возьмите записку под дворниками. Прочитайте ее в машине».

Я заплатил, сколько с меня причиталось, вышел к машине и взял записку, как мне и было сказано, открыл машину и сел в нее, включил свет и прочитал написанное все тем же почерком:

«Не подавайте никаких сигналов. Действуйте точно по указаниям. Поверните направо на Одиннадцатую авеню и медленно поднимайтесь до Пятьдесят шестой улицы. Поверните направо на нее и двигайтесь к Девятой авеню. Сверните направо на Девятую авеню. Снова направо на Сорок пятую улицу. Налево на Одиннадцатую авеню. Налево на Тридцать восьмую улицу. Направо по Седьмой авеню. Направо по Двадцать седьмой улице. Остановитесь между Девятой и Десятой авеню. Идите к дому номер восемьсот четырнадцать и пять раз постучите в дверь. Отдайте человеку, который откроет вам, обе записки. Он скажет, куда идти».

Мне это не очень понравилось, но я должен был признать: они придумали самый лучший способ убедиться, что я приехал на встречу один.

Теперь пошел дождь. Включив мотор, я смутно разглядел через мокрое стекло, что водитель такси Сола все еще копошится под капотом; но, разумеется, мне пришлось преодолеть искушение опустить стекло и помахать ему на прощание рукой. Держа записку в левой руке, я подъехал к перекрестку, подождал, пока сменится красный свет, и повернул направо на Одиннадцатую авеню.

Поскольку мне не возбранялось смотреть, я воспользовался этим и, остановившись у Пятьдесят второй улицы на красный свет, увидел, что позади с обочины съезжает черный или темно-синий «седан» и направляется за мной. Само собой разумеется, я мог считать его своим компаньоном.

Водитель «седана» не был убийцей, как я вскоре узнал. На Двадцать седьмой улице возле дома номер восемьсот четырнадцать было свободное место, и я не видел серьезных возражений против того, чтобы занять его. «Седан» встал прямо за мной. Заперев дверцу, я немного постоял на тротуаре, но мой напарник сидел как пригвожденный, поэтому я последовал инструкции, поднялся по ступенькам на крыльцо приземистого старого дома, вошел в него и пять раз постучал в дверь. Через стекло тускло освещенный вестибюль казался пустым. Всматриваясь внутрь, я услышал позади себя шаги и обернулся. Это был мой попутчик.

— Ну вот мы и доехали,— приветливо сказал я.

— Вы едва не оторвались от меня на какой-то улице,— сказал он.— Отдайте мне записки.