Пестрыя сказки

Близъ нашей родины находилась ужасная пропасть; границы ея терялись въ отдаленіи и глубины ея никто еще не рѣшался нзмѣрить; видно однакоже было что огромныя камни покрывали дно ее и мутный источникъ шумѣлъ между ними; нѣкоторые смѣльчаки рѣшались спускаться въ сію пропасть, но всѣ они пропали безъ вѣсти, и носилась молва, что ихъ всѣхъ унесъ потокъ въ своемъ стремленіи. Не смотря на то, одинъ изъ моихъ сосѣдей —, по природѣ любившій путешествовать, — разсказывалъ мнѣ, что за етою пропастью есть не только страны, подобный нашей, но что близко ихъ есть еще другія —, совсѣмъ отъ нашихъ отличныя, — гдѣ царствуетъ вѣчное лѣто и гдѣ дичи такъ много что сѣтей почти не для чего раскидывать. До сихъ поръ я считалъ разсказы моего сосѣда баснею и совсѣмъ было забылъ о нихъ; но въ сію минуту они пришли мнѣ въ голову, ¿что же? подумалъ я: вездѣ гибель неминуемая: или будемъ жертвою гнѣвнаго врага, или умремъ съ голода — ето вѣрно; страшно и неизвѣстное, — но въ немъ есть всегда какой то призракъ надежды, испытаемъ! Сказано — сдѣлано; я прицѣпилъ легкую вервь къ вершинѣ скалы и принялся спускаться; скоро достигъ я другой скалы которая служила подножіемъ первой и къ ней также прицѣпилъ веревку, потомъ къ третьей; наконецъ уже не было скалъ подо мною, я качался между небомъ и землею, и —, не смотря на подымавшийся вѣтеръ, — любопытнымъ взоромъ осматривалъ все меня окружающее; уже близко былъ я къ землѣ; видѣлъ, какъ водяное море протекало между моремъ камней и примѣтилъ; что въ одномъ мѣстѣ удобно было переправиться чрезъ него на другую сторону, гдѣ какъ мнѣ казалось, зеленѣлись такіяже роскошныя стремнины какъ и въ моей родинѣ. Надежда моя возрасла, и радость взволновала сердце, — какъ вдругъ веревка моя сильно закачалась, ето удивило меня, быстро поднялся я на верхъ и ¿что же увидѣлъ? — отецъ мой гнался за моей подругой; въ мое отсутствіе онъ замѣтилъ ее, воспылалъ къ ней преступною страстію! нещастная собрала послѣднія силы и увидѣвъ веревку, опущенную въ пропасть, рѣшилась по ней спуститься; я поспѣшилъ ей помочь, уже мы были на половинѣ пути, какъ вдругъ дунулъ порывистый вѣтеръ, вервь оборвалась, и я очутился въ бурномъ потокѣ; къ счастію берегъ былъ близко и я, не смотря на ослабѣвшія мои силы, выбрался на сушу; минута собственной опасности заставила меня позабыть о моей подругѣ, — ета минута прошла, грусть и недоумѣніе сжали мое сердце. ¿Гдѣ найти мою подругу, гдѣ найти мое пепелище? Между тѣмъ вдругъ солнце затмилось, гляжу: двѣ,— не знаю какъ назвать, — двѣ двіжущіяся горы надо мною; небольшія рытвины, расположенные полукружіемъ покрывали ихъ и во внутренности съ шумомъ переливалась какая то красноватая жидкость; онѣ приближаются, я слышу мѣрные удары какого-то молота, на меня пашетъ жаръ, отличный отъ солнечнаго; я сжатъ между двумя горами; не знаю что было со мною въ ету минуту, ибо я потерялъ чувства; когда же опомнился, то увидѣлъ себя въ какомъ то страшномъ жилищѣ, котораго великолѣпіе тщетно я бы хотѣлъ изобразить вамъ.

Вокругъ меня были блестящія, прозрачныя стѣны; въ первую минуту мнѣ показалось что то были слившіяся капли росы; но они составлены были частію изъ кристальныхъ колоннъ, самыхъ разнообразныхъ, — частію изъ шаровъ, наполненныхъ воздухомъ, но столь плотно и искусно сжатыхъ что между ними едва замѣтны были отверстія; вскорѣ солнце освѣтило мое жилище; тьмочисленныя краски заиграли на кристаллахъ; переливались радужные цвѣты и отражаясь на поверхности моего тѣла, безпрестанно производили во мнѣ новыя, разнообразныя, сладкія ощущенія! — какъ описать ето величественное зрѣлище! еще прежде я любилъ смотрѣть когда солнце пораждало цвѣты на капляхъ росы, но никогда я не могъ вообразить чтобы лучей его достало украсить столь обширное жилище, какова была моя темница.

Темница — сказалъ я. Такъ! не смотря на все великолѣпіе, меня окружавшее, — я все дѵмалъ о прежнемъ моемъ жилищѣ, о моей подругѣ, о моей независимости. Хватаясь за оконечности кристалловъ, привязывая къ нимъ верви, я хотя съ трудомъ, но добрался до половины стѣны, — вдругъ что-то зашумѣло надъ моею головою, — новое чудо! — стадо пернатыхъ влетѣло въ мое жилище. Съ новымъ усиліемъ я продолжалъ подниматься, желая найти то отверстіе, въ которое влетѣли пернатые; „вокругъ меня сплошныя стѣны,” думалъ я — „ето отверстіе должно находиться вверху!” — ¿но что увидѣлъ я, достигши до потолка? онъ былъ не что иное какъ сборъ произведеній почти изъ всѣхъ царствъ Природы, соединенныхъ между собою почти такъ же, какъ мы соединяемъ верви сѣтей. Я не могъ довольно надивиться искусству того существа которое составило ету ткань; въ ней видны были остатки растеній, остатки насѣкомыхъ, минералы, все ето держалось чудною связью; какихъ усилій, какихъ трудовъ было надобно чтобы не только укрѣпить ето все между собою, но даже собрать съ разныхъ концевъ вселенной. Всего удивительнее показалось мнѣ то что ета ткань плотно прилегала къ кристаллу, но однако не была къ нему привязана.