(входит и берет письмо). Хорошо, мадемуазель. (Уходит.)
Клод.
Что это значит?
Осмонда.
А теперь скажи, папа: я только что узнала… скажи, почему ты старался внушить мне, будто лишь сейчас узнал правду? Я не очень понимаю, в чем дело, и, признаюсь, считаю, что это не очень здорово с твоей стороны. Я ведь надеялась, что теперь для нас настала пора полного доверия друг к другу…
Клод
(тихо, не глядя на нее). Из малодушия…
Осмонда.
Не понимаю.
Клод.
Я боялся мыслей, которые могли прийти тебе на ум.
Осмонда.
Каких мыслей? (Клод молчит. Осмонда испытующе смотрит на него.)
Клод
(очень тихо). Мыслей, унизительных для меня.
Осмонда.
В таком случае я поняла.
Клод.
Где твоя мать?
Осмонда.
Пошла прилечь.
Клод.
Она больна? (Осмонда пожимает плечами.) Что с ней?
Осмонда.
Полный упадок духа.
Клод.
Вы говорили на эту тему?
Осмонда.
Совсем немного.
Клод
(жестко). Я ведь тебе запретил.
Осмонда.
Это она завела разговор о том господине. Она просила, чтобы я временами составляла ему компанию.
Клод
(яростно). Ты никуда не пойдешь.
Осмонда.
Я не собираюсь идти.
Клод.
Я тебе запрещаю, слышишь?
Осмонда.
Можешь не утруждать себя.
Клод.
И если случайно он рискнет прийти снова…
Осмонда.
Это маловероятно.
Клод.
Только еще не хватало, чтобы ты ходила к нему без моего разрешения!
Осмонда.
Папа, я не понимаю, что с тобой творится.
Клод.
После всего, что случилось… не знаю… но только с этим покончено, уверяю тебя!
Осмонда.
С чем покончено?
Клод.
Достаточно я унижался. О, заставить других страдать, причинить кому-то зло!
Осмонда.
Ты не сможешь.
Клод.
Ну, нет, теперь бы я смог! Вышвырнуть, растоптать…
Осмонда.
Это тебе не доставит радости.
Клод
(изменившимся голосом). До чего я дошел… Словно это не я… ах, это ужасно. Вот уже два дня… Чувства, которых я никогда раньше не испытывал, слова, которых никогда прежде не произносил… Если бы ты слышала, что я только что проговаривал почти вслух! Скажи мне, что это пройдет… Но нет, я даже не уверен, что хотел бы, чтобы это прошло.
Осмонда.
Ты действительно вне себя, это очевидно. Но это кризис, он прекратится.
Клод.
Да.
Осмонда.
К тому же, временами ты вполне владеешь собой: только когда ты один…
Клод.
Это словно какие-то порывы, они, как шквал, налетают неизвестно откуда.
Осмонда.
Видишь, ты опять совершенно спокоен.
Клод.
Ты разговариваешь со мной, как с больным.
Фелиси
(из-за кулис). Господин Мегаль спрашивает, может ли он поговорить с мадемуазель.
Клод.
Что?
Осмонда.
Попросите господина Мегаля войти.
Клод.
Это ты его пригласила?
Осмонда
(приоткрыв дверь). Входите, пожалуйста.
Мегаль
(кланяется). Сударь… Мадемуазель…
Осмонда.
Я рада, что мой отец присутствует при нашем разговоре. Вы меня просили подыскать кого-нибудь, кто мог бы полностью заняться Ивонной и Сюзанной. Так вот, я готова посвятить себя им.
Мегаль.
Мадемуазель, не могу выразить, насколько я тронут вашим предложением: но это невозможно… Прежде всего, у вас нет времени.
Клод.
Не понимаю, как ты могла потревожить господина Мегаля ради подобной чуши.
Осмонда.
Я абсолютно располагаю своим временем; мне нужно занятие, которое поглотило бы меня целиком. Самая большая услуга, какую вы могли бы мне оказать, это принять мое предложение.
Мегаль.
Но, мадемуазель, не знаю, учли ли вы, что я собираюсь на несколько месяцев уехать из Парижа.
Осмонда.
Вы мне говорили.
Мегаль.
Ваши родители…
Клод.
Сударь, я прекрасно вижу, что вы осознаете невозможность этой затеи. Не понимаю, как у моей дочери вообще могла возникнуть такая идея.
Осмонда
(Мегалю). Подумайте.
Мегаль.
Мадемуазель, я считаю… я не имею права согласиться.
Осмонда.
Почему — не имеете права?
Мегаль.
Это значило бы злоупотребить привязанностью, которую вы выказываете моим детям… Я полагаю, что поступил бы дурно.
Осмонда.
По отношению к моим родителям?
Мегаль
(глубоко взволнованный). Не только по отношению к вашим родителям.
Клод
(протягивая ему руку). Сударь, вы благородный человек, но согласитесь со мной, что нет смысла продолжать этот разговор. Когда я изложу дочери свои соображения…
Осмонда.
Они мне известны.
Клод.
Вы видите, сейчас она не в своем обычном состоянии.
Мегаль
(Клоду). Не могу вам сказать, как бы я хотел иметь возможность принять это предложение, столь великодушное… Это больше, чем сожаление. (Сдавленным голосом.) Это — отчаяние…